Мишель Марли - Песня длиною в жизнь

довелось выступать там, либо уже давно стал звездой, либо был на пути к тому. Всякий парижанин знал это наверняка.

И конечно, Эдит не была исключением. Она проходила мимо мюзик-холла, бросая тоскливые взгляды на афиши и анонсы концертов. Но она там ни разу не была, даже в качестве зрителя, ведь купить билет ей совсем не по карману. Так что АВС оставался такой же мечтой, как и более обеспеченная жизнь.

Эдит пела перед публикой с десяти лет. Именно тогда отец объяснил ей, что отныне она должна сама зарабатывать себе на еду. И она начала петь на улице, а отец в это время демонстрировал акробатические трюки. Они странствовали по разным регионам, и обычно так получалось, что дочь своим чистым голосом зарабатывала больше, чем отец мускулами и ловкостью. Она пела те песни, что приходили ей на ум, в основном в стиле шансон. Именно такие исполняла по кофейням ее легкомысленная мать. А еще Эдит пела «Марсельезу». Ведь за французский национальный гимн люди всегда бросали несколько лишних монет в ее шляпу. Этих доходов ей хватало бы, если бы отец не отнимал всё. А если денег оказывалось мало, он ее бил. В это время Эдит не только познала жестокость уличной жизни, но и поняла, что пение ее призвание. Музыка делала для нее гораздо больше, чем просто обеспечивала материально — она дарила Эдит тепло, позволявшее забыть о том, что она не знала нежных объятий отца и матери. А потом были аплодисменты, пришло признание, и это повергало маленькую девочку в экстаз, который не шел ни в какое сравнение с опьянением, которое она испытала позже, распробовав вино. Аплодисменты дарили ей грандиозное переживание совершеннейшего счастья. Вот почему она не могла не петь для публики: только так она испытывала радость.

В пятнадцать лет она сбежала от отца, но никогда не обрывала связь с ним. Вместе с другим ребенком улиц — подругой Симоной — она окунулась в новую жизнь. Эдит пела на площади Пигаль, а Симона собирала деньги, которые подавали прохожие.

Вскоре девушки оказались под защитой молодых людей, имевших определенный вес в криминальной среде. Так начались дружеские отношения, которые и привели Эдит за этот угловой столик в маленьком бистро и которые длились уже почти три или четыре года.

Однажды Эдит и Симона отважились перебраться в лучший район, и у них сразу же возникли проблемы с полицией. Но тут им на помощь пришел дружелюбный мужчина средних лет. Это был Луи Лепле, владелец кабаре «Жернис».

Впечатленный пением девушки, он обучил Эдит основам вокального мастерства, предоставил стол и кров, из-под которого подопечные, впрочем, иногда сбегали, выбирая сомнительную уличную свободу. В окружении молодой певицы мало что изменилось, хотя папа Лепле, как Эдит его ласково называла, при вел ее с улицы на сцену своего кабаре, позаботился о первом контракте на выпуск пластинки и даже организовал ей выступление на радио. Он также придумал для нее сценические псевдонимы: «Малышка Пиаф» и «Воробушек». Эти имена намекали на ее малый рост — всего сто сорок семь сантиметров — и на ее независимую, дерзкую натуру.

Насильственная смерть папы Лепле, в причастности к которой подозревали Эдит, заставила ее на некоторое время покинуть Париж, а Симона, как всегда, последовала за ней. Между тем Эдит больше не надо было петь на улице — благодаря Луи Лепле она теперь могла похвастаться репертуаром, вполне подходящим для небольших сцен. Перемещаясь по провинции между Брестом^[6] и Ниццей, где ее никто не знал, Эдит находила работу во второсортных и третьесортных ночных клубах. Сборы, как правило, были невелики, но каким-то образом Эдит удавалось не только держать на плаву себя и Симону, но и весело кутить ночами напролет. Однако спустя пару месяцев молодые женщины, вдоволь насладившись странствиями, вернулись в Париж.

Вскоре после приезда Эдит познакомилась на Монмартре с Раймоном Ассо. Раймон не раздумывая взял ее под свое крыло. Он устраивал ей выступления в маленьких кабаре, нашел квартиру и в целом старался присматривать за ней. Он пытался научить ее вести себя как приличная дама и соответствующим образом выглядеть. Раймон так и не уговорил Эдит сменить стиль и отказаться от обилия рюшек и воланов на одежде, но, по крайней мере, он сводил ее в хорошую парикмахерскую и посоветовал лучше ухаживать за собой. Последнее было сделано с определенным расчетом, поскольку Раймон и Эдит стали любовниками. Полному счастью мешала одна проблема: --">