Егор Летов , Алексей Леонидович Коблов - Сияние. Прямая речь, интервью, монологи, письма. 1986–1997

новые дела из Питера. Причём некоммерческие. Не знаю. После этих «Рокси» и пр. приходишь к выводу, что кроме ДК, Путти, ГО и прочих негативных элементов у нас и слушать нечего. Не слышал ещё вас. Наверно, хорошо. Похоже, что <на> хорошие дела способны люди, ввиду обстоятельств попавшие и находящиеся в местах, максимально не предназначенных для духовного роста и самовыражения. У меня один друг как-то хорошую вещь сказал: «Если б был закон, запрещающий играть под угрозой смерти — все бы играющие делали бы ПРОБОЙ». Здорово. А в этих местах так всё и получается.

Я собираюсь работать снова. Сочинил новый цикл песен (на 2 альбома). Видимо, имеет смысл писать альбомы по 375 м (1 сторона), получасовые. 500 м — много, 270 (сторона) — мало. 30 минут как раз. Не успеет утомить. Писаться, видимо, можно на любой сов. аппарат, но на 38-й скорости. Для этого нужно лишь вставить насадку на вал. И всё. Качество должно быть довольно сносным, и фона будет меньше. Кстати, я стал приходить к мысли, что распространять свои дела не стоит — просто бессмысленно. Никому (кроме автора) это не нужно (не «нужно позарез»), все и так проживут в сытости и святости. Никого это не пробьёт, никому не поможет. Всё просто сожрут, переварят и высрут. Надо работать как Хлебников. Он считал, что вещи можно не публиковать и не тиражировать — ибо написанная вещь уже в вечности, а всё остальное — по боку. Публикация вещей (если они действительно не — попс) у нас не окупается. Просто все на тебя закладут (кроме таких же, как ты, одиночек — авторов) и засадят во имя любви к Большому Брату. А так — можно работать, работать для себя и для вечности. Придут друзья — поставить им послушать, или почитать… и всё. Говновым не охота дарить свои беззащитности. Ибо сказано в писании: «Не мечите бисера перед свиньями, дабы не раз'ярились и не набросились на вас». Ещё там же — «Не давайте своё сокровище собакам, дабы не бросили они его в навоз!» Хорошо. Иисус большой был чувак. Хорошо бы с ним поговорить или, ещё лучше, поиграть. Рокер бы был крутой. Не знаю, не любят на этой земле ПОЭТОВ. Здесь любят лишь говновых и уподобившихся оным. Остальные подлежат уничтожению извне или, что чаще и естественней, — самоуничтожению. Так желает бог, Великий Вселенский Садист. Не стоит ему мешать. Но стать говновым — НИКОГДА. И смириться — тоже. Раз херово — так пусть уж до конца, до предела, и самоуничтожение — восклицательный знак в конце. Ах, работать хорошо! Хорошо сочинять новые песни, новые слова, новые стихи:

О, я блюю на ваши дела!

Я, величайший из крамозлых рокеров,

Изнасилован жа́вым вилым сапогом

Ваших курвенных мироустройств.

Я подпольная ра́ная крыса!

Я, психора́дочный гений,

Жат кре́плой доскою кровалого неба,

Навсегда неуслышан задроченным ухом

Суслых детей зернявой сраны

Неспособных двенадцатиэтажно

Блюнуть мозгами в асфальтово алище,

В асфальтовый туск голожаемой жизни.

Или вот ещё:

Надо же! —

Солнышко.

Из набитой окурками лампочки

Буду пить оживительный шок.

Счастья тебе. Пиши!

P.S. видимо, я приеду в конце августа на субботу/воскресенье.

Д. Егор.

Письмо Егора Летова Валерию Рожкову из Омска в Новосибирск 19 мая 1986 года

* * *

Привет!

Ленты вышлет Jeff Иванычу завтра/послезавтра.

Кстати — мы долго думали с Jeffом — чем об’яснить наш провал в Н-ске. Получается довольно много причин, причем весьма существенных. Я считаю, что здесь — налицо полная разница и пропасть в жизненной позиции между нами и публикой Н-ска. Мы живём в иных условиях — нас тут окружает (да и изнутри прёт) глобальное одиночество, и единственный наш выход — это полное ожесточение и цинизм (как взгляд правде в глаза перед угрозой уничтожения в любой момент), сознательное приведение себя в состояние добровольной смерти, тогда как в Н-ске все эти ребята, похоже, вощще не страдали никогда и не понимают, что такое боль и одиночество — ибо они всегда были вместе, и у них всегда под рукой куча музыки, стихов, книг и проч. и проч. Для них такой взгляд (наш) на мир — непонятен, страшен, дик наконец. Хорошие это люди, добрые, открытые — но… просто чтобы нас понять, надо в Омске пожить. С другой стороны, вроде довольно ясно — --">