Игнасио Идальго де Сиснерос - Меняю курс

Испанской социалистической партии Индалесио Прието. Сначала, в эмиграции, Прието становится для Сиснероса, в сущности, первым его политическим наставником. Сиснерос испытывает в этот период сильнейшее влияние Прието и ни в малейшей мере не стремится приуменьшить масштабы этого влияния.

Эта возникшая в эмиграции близость к Прието сохраняется у Сиснероса на протяжении нескольких лет. Начало охлаждения этой дружбы, этой близости падает уже на тот период, когда Сиснерос командует авиацией республиканской Испании и идет ожесточенная гражданская война. Близость с Прието нарушают не какие-либо личные столкновения. Напротив, личная близость этих двух людей еще остается. Но Сиснерос, который именно по рекомендации Прието был в свое время назначен командующим авиацией, постепенно начинает чувствовать, что Прието — министр морского флота и авиации — не тот человек, который до конца понимает нужды воюющей республики, не тот человек, который способен руководить войной с фашистами.

Людей, которые понимают, какой должна стать армия, для того чтобы она могла справиться с Франко, людей, которые понимают, как надо воевать с фашистами, Сиснерос находит в среде коммунистов, далеких ему социально и вообще во многом к тому времени еще просто-напросто неведомых. Но Сиснерос видит, что коммунисты — это люди дела, это люди, для которых не существует компромиссов, люди, которые решили в борьбе с фашизмом идти до конца. И в тяжелые для республики дни Сиснерос, к удивлению многих из окружающих его, вступает в Коммунистическую партию Испании. Он хочет быть с теми, кто, раз пойдя, идет до конца. Он еще не разбирается в тот период во многих тонкостях политики, но он, человек сам бескомпромиссный по всему своему нравственному облику, идет к тем людям, вместе с которыми он может воевать до конца.

Не хочу пересказывать те страницы мемуаров Сиснероса, на которых рассказывается о его вступлении в коммунистическую партию, но хочу сказать, что это одни из самых проникновенных, кристально чистых и глубоко достоверных психологически страниц его замечательной книги.

Не последней причиной того, что судьба Сиснероса сложилась именно так, а не иначе, было его нравственное здоровье, его внутренний демократизм, его глубокая, сначала инстинктивная, а потом сознательная, любовь к своему народу. Эти добрые задатки были заложены в нем в юности, и они развились несмотря ни на что — на сопротивление среды, на кастовые предрассудки, на образ жизни.

Книга Сиснероса дает представление о причинах поражения Испанской республики, не только внешних, но и внутренних. Он с чувством глубочайшего разочарования пишет и о постепенно открывавшихся перед ним противоречиях в лагере республиканцев и социалистов, и о разрозненности усилий, о борьбе политических самолюбий и тщеславий, об ошибках, о нерешительности, в особенности первоначальных действий против фашистов, и о многом другом, что в итоге, наряду с вмешательством германского и итальянского фашизма, сыграло свою роль в поражении республики.

Но одновременно с этим в книге Сиснероса возникает образ испанского народа, образ, полный силы и благородства.

Сиснерос заканчивал свою книгу незадолго до смерти, после двадцати пяти лет пребывания в эмиграции. Но его вера в народ Испании, в его силы и возможности ни на йоту не поколебалась за эти трудные четверть века. «Моя вера в испанский народ осталась непоколебимой. Я узнал его в дни защиты свободы. Этот народ не дал сломить себя, не дал подкупить себя фашистам. По окончании гражданской войны я обосновался в Мексике. Позднее я жил в разных европейских странах. Расстояния не отдалили меня духовно от моего народа, и ничто, никогда не отдалит меня от него».

Этими гордыми строками заканчивает свои мемуары Сиснерос. В сущности, эти слова — итог того огромного духовного пути, который проделал от своей касты к народу этот потомок испанских аристократов, этот офицер королевской испанской армии.

Советский читатель с вполне понятным интересом, наверное, остановится на тех страницах мемуаров Сиснероса, где идет речь о его командировках во время гражданской войны в Москву и о его совместной работе с нашими советскими летчиками-добровольцами, которые были подчинены ему, как командующему испанской республиканской авиацией.

Об этих людях, мужественно внесших свой вклад в борьбу испанского народа, он пишет с глубокой симпатией и --">