Анатолий Борисович Максимов - Тайная жизнь разведчиков

таежной тишины мы испытывали умиротворение. На опушках леса мы играли в войну, подсмотренную в очередном кинофильме.

Играя, я как-то углубился далеко в лес, где наткнулся на небольшое озерцо с кувшинками в воде. Быстро разулся, оставил сандалии на кочке и стал бродить по мелководью, собирая цветы.

Всплеск рядом с собой я услышал раньше, чем звук от выстрела. От неожиданности присел в воду и осмотрелся: вдалеке виднелась сторожевая вышка, над которой поднимался дымок, видимо от выстрела. Снова выстрел — я его видел, — и пуля впилась в березу рядом, мягко чмокнув в набухшую от весенней влаги кору.

Не разбирая дороги, я понесся назад к ребятам. Они стояли на опушке и прислушивались к стрельбе. Увидев меня, закричали:

— Максим, по тебе, что ли, стреляли?

— Кажется, по мне… — неуверенно ответил я, переводя дух и смотря на свои босые ноги. — Сандалии у меня там остались…

Да, сандалии остались на болотной кочке возле злополучного озерца с кувшинками. После долгих размышлений мы решили идти за сандалиями в сумерках полярного дня. Прячась, мы проделали это путешествие, но сандалии не нашли — на болоте все кочки одинаковы.

В том далеком сорок четвертом стрелял вохровец, хотя мы знали, что вышки обычно бывали пустыми. Из разговоров отца с мамой я позднее понял, что вышки, поставленные еще в середине тридцатых годов вокруг зоны ГУЛАГа в Ухте, северном городке нефтяников уральского Приполярья, иногда использовались по назначению для просматривания границ лагеря, если кто-либо бежал из зоны.

Это первый раз, а второй — в прошлом году. Тогда наш взвод-класс после окончания третьего курса артиллерийского факультета высшего военно-морского училища в сентябре проходил практику на побережье Финского залива на военно-разрядной базе Балтийского флота. Опаздывая из увольнения, я решил сократить путь и пошел напрямик кромкой воды. Но берег — это пограничная зона, и я напоролся на патруль, пытался бежать, был обстрелян. Как сейчас помню перекошенное гневом лицо старлея, который тряс меня и возбужденно повторял: «Я мог тебя убить…» Ту злополучную ночь я коротал на гарнизонной гауптвахте.

Итак, три обстрела — и только одно попадание. Да, но было не до смеха. Неожиданно в голове пронеслось: «Стрелял Борька… Конечно, Борька из Быково… Да что я? Бред какой-то… Борька? Гузкин?» Но эта мысль уже властно завладела мной.

В военно-морском училище

Почти четыре года назад я приехал из Москвы в уникальное с точки зрения военной и инженерной подготовки училище. Учились мы по академической программе, так как из нас готовили новое поколение морских офицеров — училище было командно-инженерное.

Здесь перед моими глазами прошла история мировой и русской истории военно-морского флота: от Соломинского сражения в древности, сражений парусного флота на Черном море и Балтике — до морских операций в годы Великой Отечественной войны на театре военных действий советских военно-морских сил и наших союзников по антигитлеровской коалиции в Северном море, Атлантическом и Тихом океанах.

Разбирали удачные операции английского флота против пиратских набегов фашистских рейдеров в Атлантике и скорбели над участью американской морской базы в Перл-Харборе — месте трагедии, которая привела к взрыву патриотизма американского народа и началу войны против Японии, союзника гитлеровской Германии. Нападая на США, Япония уже не решилась на войну на два фронта — японская военщина на Советский Союз так и не напала, несмотря на требования Германии.

* * *

Противостояние великих держав только начиналось, и мысли о роли Америки и союзников, которые отвлекали военные силы «оси Берлин — Рим — Токио» от Восточного фронта, тогда не имели хождения в среде военных историков нашего училища. Фултонская речь Черчилля положила начало «холодной войне», и для нас, будущих профессиональных военных моряков, Америка и ее союзники по НАТО ассоциировались с главным противником на море, в воздухе и на земных полях сражений.

Училище потрясло мое воображение не только хорошо организованной системой обучения с мощными средствами наглядности в лабораториях, где стрельбы проводились в реалиях морского простора. Меня привлекли книги — библиотека, в которой были собраны, кроме художественной литературы, тома энциклопедий и справочников. Из простой школьной библиотеки я попал в --">