Коллектив авторов - Всегда человек

человек» [Картинка № 7]">




Г. Гейне

* * *

…Мы новую песнь, мы лучшую песнь

Теперь, друзья, начинаем:

Мы с небо землю превратим.

Земля нам будет раем.

При жизни счастье нам подавай!

Довольно слез и муки!

Отныне ленивое брюхо кормить

Не будут прилежные руки.

А хлеба хватит нам для всех —

Устроим пир на славу!

Есть розы и мирты, любовь, красота

И сладкий горошек в приправу.

Да, сладкий горошек найдется для всех,

А неба нам не нужно!

Пусть ангелы да воробьи

Владеют небом дружно!

Скончавшись, крылья мы обретем,

Тогда и взлетим в их селенья.

Чтоб самых блаженных пирожных вкусить

и пресвятого печенья.

Вот новая песнь, лучшая песнь!

Ликуя, поют миллионы.

Умолкнул погребальный звон,

Забыты надгробные стоны!

С прекрасной Европой помолвлен теперь

Свободы юный гений, —

Любовь призывает счастливцев на пир.

На радостный пир наслаждений.

И если у них обошлось без пола.

Счастливей не может быть знака!

Привет невесте и жениху

И детям от светлого брака!

Венчальный гимн эта новая песнь,

Лучшая песнь поэта!

В моей душе восходит звезда

Высокого обета.

И сонмы созвездий пылают кругом.

Текут огневыми ручьями.

В волшебном приливе сил я могу

Дубы вырывать с корнями…

ГЕНРИХ ГЕЙНЕ, из поэмы «Германия

(Зимняя сказка)», 1844 год

Ж. Милле. Сеятель

ЮНОСТЬ

Ф. Меринг

1

Благодаря родителям Карла Маркса, брак которых был на редкость счастливым, юность его, как и его старшей сестры Софьи, протекала весело и беззаботно. Его «блестящие природные дарования» будили у отца надежду, что со временем они послужат на благо человечеству, а мать называла сына счастливчиком, которому удается все, за что бы он ни взялся. Однако Карл Маркс вырос не под исключительным влиянием матери, как Гёте, или отца, как Шиллер и Лессинг. Мать его, хотя и окружавшая нежной заботой мужа и детей, была всецело занята домашними делами. Она до конца жизни не научилась даже правильно говорить по-немецки и не принимала никакого участия в духовной борьбе сына — только иногда по-матерински сокрушалась о своем Карле, думая о том, чего бы он достиг, если бы пошел надлежащей дорогой. В позднейшие годы Карл Маркс, по-видимому, сблизился со Своими голландскими родственниками по материнской линии, в особенности с одним из «дядей», Филипсом. Он неоднократно отзывался с большой симпатией об пом «славном старике», который оказывал ему и материальную помощь в трудные минуты жизни.

Однако и отец Маркса взирал уже порою с тайным страхом на «демона» в душе любимца сына. Но он умер через несколько дней после того, как Карлу исполнилось двадцать лет. Его мучили не мелкие заботы и тревоги матери-наседки, мечтавшей об удачной карьере для сына, а смутный страх перед гранитной твердостью характера Карла, чуждой его собственной мягкой душе…

Далекий от мещанской узости взглядов, отец охотно касается в письмах умственных интересов сына и восстает решительно — и вполне основательно — только против его влечения сделаться «заурядным рифмоплетом». Тешась мечтами о будущем своего Карла, старик «с поблекшими волосами и несколько подавленным духом» не мог, конечно, не задавать --">