Джим Лоувелл , Джеффри Клюгер - «Аполлон-13»

возвращения на Землю. Другая очевидная проблема – определить потерю дыхательного кислорода в командном модуле. Центр управления подтвердил серьезность положения. Повторяем, астронавты «Аполлона-13» не находятся в непосредственной опасности, хотя сам полет может закончиться.

Так же как появился, Бергман быстро исчез с экрана, и снова появилось изображение счастливого Дика Каветта. В студии новостей возобновилась суматоха. У опытного космического экипажа было гораздо меньше причин для оптимизма, чем прозвучало в этом репортаже. Астронавты «не находятся в непосредственной опасности»? Такова была политика «НАСА» – не расстраивать слушателей. Как можно не находиться в непосредственной опасности в четверти миллионах миль от дома, когда неясно, сколько осталось кислорода? Было очевидно, что прогноз Агентства должен вскоре измениться. Когда можно обойтись словом «неполадки», официальные представители «НАСА», до поры до времени, старались избегать слова «опасность». Нью-Йоркская студия уже была на телефонной связи с корреспондентом в Хьюстоне Дэвидом Снеллом, который передавал последние сообщения Агентства. И на прямой эфир в студию уже вызвали консультантов из «Норт Америкэн Роквелл», бывшей «Америкэн Авиэйшн» – компании-создателя космического корабля «Аполлон».

По всей студии начали звонить телефоны с последними новостями от корреспондентов из Хьюстона. Команда новостей хватала трубки, слушала сообщения и передавала их Бергману. Всего через несколько минут после первого, сдержанно оптимистичного репортажа перед ведущим новостей лежал новый прогноз, который сильно изменился и не в лучшую сторону. По последним утверждениям «НАСА» командный модуль был полностью лишен воздуха и питания. Астронавты, как оказалось, должны покинуть корабль и перейти в лунный модуль, а их жизни, как теперь признавало Агентство, находятся в серьезной опасности.

Неподалеку от Бергмана директор готовил операторов к повторному выходу в эфир. Очевидно, сегодня вечером больше не будет Дика Каветта.

1

27 января 1967 года

Джим Лоувелл был на ужине в Белом Доме, когда сгорел его друг Эд Уйат.

На самом деле, это был не совсем настоящий ужин: несколько бутербродов, апельсиновый сок и безвкусное вино на длинных столах в Зеленом Зале. Просто солнце уже село, а формально в тот день Лоувелл еще не ел и время было близко к ужину.

Эд Уайт не сгорел в прямом смысле этого слова. Он отравился дымом прежде, чем огонь добрался до него. Самое позднее, за пятнадцать секунд до появления открытого пламени он со своим командиром Гасом Гриссомом и астронавтом-новичком Рождером Чаффи стал жертвой попавших в легкие ядовитых испарений. В конце концов, такой исход был лучше. Никто не знает, насколько горячо было в кабине корабля, но, учитывая атмосферу из чистого кислорода, скорее всего, не меньше 700 градусов (ПРИМ.ПЕРЕВ. – здесь и далее температура указывается по шкале Цельсия). При такой температуре медь накаляется докрасна, алюминий плавится, а цинк горит пламенем. У Гаса Гриссома, Эда Уайта и Роджера Чаффи, состоявших всего лишь из кожи, волос, мяса и костей, не оставалось никаких шансов.

В момент катастрофы Джим Лоувелл не мог этого знать. Вскоре он узнает, но тогда – не знал. В тот момент у Лоувелла была конкретная работа, которая состояла в том, чтобы ходить туда-сюда, общаться и пожимать руки. Вокруг собралось много важных шишек, поглощавших бутерброды и напитки, а Лоувелл должен был приветствовать каждого из них. Полученное по почте приглашение было весьма специфично в отношении этой части его работы:

«Зеленый и Синий Залы для индивидуальных встреч и рукопожатий с послами», – говорилось в нем. Там не было сказано: «Вы приглашены сюда на ужин». Вместо этого там было написано: «Вы приглашены для развлечений». Не более многословно там было сказано: «Имейте в виду, Вы приглашены работать на публику».

Конечно, Лоувеллу было не впервой принимать участие в таких ужинах, поэтому прямота приглашения его не удивила. Это было почти то же самое, что астронавты называли «посидеть в кабаке»: приезжал сенатор штата или коммерсант, которые хотели, чтобы на приеме крутились космонавты, и «НАСА» посылала на вечеринку одного или двух членов космического отряда позировать для фото и, вообще, поулыбаться. Для этого годились все астронавты, но Лоувелл был особенно хорош. Рост – 180 см, вес – 77 кг, по представлениям шишек --">