Эрик Ларсон - Страх и надежда

скрытно. Сотрудников моргов предполагалось обучать дегазации тел и одежды людей, погибших от воздействия отравляющих газов^[11].

Когда 3 сентября 1939 года в ответ на вступление гитлеровских сил в Польшу Великобритания объявила войну Германии, правительство стало всерьез готовиться к немецким бомбардировкам, которые, как ожидалось, должны были предвосхищать вторжение нацистов. Для обозначения начала вторжения было принято кодовое слово «Кромвель»^[12]. Британское министерство информации выпустило специальные листовки «Как победить захватчика»^[13]: эти довольно мрачные предостережения распространили по миллионам домов. Они предупреждали: «Когда враг высадится на нашу землю… начнутся самые ожесточенные сражения». Читателей призывали следовать всем указаниям правительства по поводу эвакуации. В этих листовках были и такие слова: «Когда вторжение начнется, будет уже слишком поздно уходить. ‹…› СТОЙТЕ НЕПРЕКЛОННО». По всей Британии смолкли церковные колокола. Их звон теперь мог означать только сигнал тревоги – знак того, что слово «Кромвель» уже прозвучало и захватчики движутся к британским берегам. Звон колокола также мог указывать на то, что неподалеку замечены отряды вражеских парашютистов. Листовка предписывала в таком случае немедленно «вывести из строя и спрятать ваш велосипед и уничтожить ваши географические карты». Автовладельцы же должны были «извлечь распределительную головку вместе с приводами и либо слить горючее из бензобака, либо вынуть карбюратор. Если вы не знаете, как это сделать, заранее проконсультируйтесь в ближайшем гараже».

В городах и деревнях снимали указатели, а карты продавали только тем, у кого имелось специальное разрешение от полиции^[14]. Фермеры оставляли в полях старые легковые машины и грузовики, чтобы те мешали приземлению десантных планеров врага. Правительство раздало гражданскому населению 35 млн противогазов^[15]. Их носили с собой и на работу, и в церковь, а на ночь клали рядом с кроватью. Лондонские почтовые ящики покрыли индикаторной желтой краской, которая обладала способностью менять цвет под воздействием некоторых ядовитых газов^[16]. Строжайшая светомаскировка погрузила город в такую темень, что лица пассажиров вечерних и ночных поездов на вокзале были почти неразличимы^[17]. В безлунные ночи пешеходы то и дело выскакивали перед автомобилями и автобусами (ехавшими с погашенными фарами), натыкались на фонарные столбы, падали с тротуаров на мостовую, спотыкались о мешки с песком.

Внезапно все начали активно интересоваться фазами Луны. Разумеется, бомбить можно и днем, но считалось, что в темное время суток бомбардировщики смогут находить цели только с помощью лунного света. Полнолуние, а также вторую и третью четверть стали называть «луной для бомбежек»^[18]. Несколько утешало, что бомбардировщикам (и, что еще важнее, истребителям сопровождения) придется лететь с «домашних» баз, расположенных в Германии, и это огромное расстояние резко ограничит их дальность и смертоносность. Но это предполагало, что Франция – с ее могучей армией, с ее линией Мажино, с ее мощным флотом – будет стоять непоколебимо, тем самым ограничив возможности люфтваффе и перекрыв немецким войскам все пути для вторжения в Великобританию. Стойкость французов являлась краеугольным камнем оборонительной стратегии британцев. Падение Франции казалось совершенно немыслимым.

«Атмосфера более чем тревожная, – писал 7 мая 1940 года в своем дневнике Гарольд Никольсон, который вскоре станет парламентским секретарем^[19] в британском министерстве информации. – Всех охватил настоящий ужас»^[20]. Он договорился с женой, писательницей Витой Саквилл-Уэст, что в случае необходимости они совершат двойное самоубийство – лишь бы не попадать в плен к немецким захватчикам. «Должно существовать какое-то быстрое, безболезненное и компактное средство, – писала она ему 28 мая. – О мой милый, мой дорогой, как мы дошли до такого!»

Стечение непредсказуемых обстоятельств и непреодолимых сил в конце концов все же привело немецкие бомбардировщики в небо над Лондоном. Первый рейд на английскую столицу состоялся 10 мая 1940 года, перед самыми сумерками, в один из прекраснейших вечеров одной из чудеснейших вёсен, какие могли припомнить старожилы.

1940

Часть первая. Угроза растет Май-июнь

Глава 1 Уход

--">