Автор неизвестен - Смерти нет. Краткая история неофициального военного поиска в России

советских солдат. Забытые и безымянные, они продолжают медленно врастать в землю и растворяться в ней.

Приношу извинения всем, кто по разным причинам не попал в эту книгу: до некоторых важных собеседников я не смог добраться, хотя очень хотел, про многих я просто не знал и не знаю до сих пор. Вообще могла бы получиться совсем другая книга, если бы сбором воспоминаний я занялся лет на десять раньше: очень многих ветеранов поискового движения сегодня просто нет в живых, и с каждым годом их становится все меньше и меньше.

Ф.Д.

Часть 1. Донатыч 

*

ВЛАДИМИР БОГОМОЛОВ

Во-первых, хочу тебе сразу сказать, я никакой не особенный человек. Таких, как я, тысячи. Я ничего особенного не сделал, я не герой, ничего. Лучше меня уж точно есть. В интернете можешь найти, был такой Романов, специалист по самолетам, он умер недавно. Вот это были люди. Которые на двенадцатиметровую глубину прыгали в воду, чтобы достать очередного летчика. Мы-то верховых собираем, мы туристы.

Я боюсь соврать. Любому человеку плохое захочется скрыть, а хорошее показать. Не знаю, почему так.

Меня очень много использовали. Вот это то самое, что мне под старость обидно. Был у меня отряд «Ополченец», а потом здоровье прихватило, думал, сам не выдержу, передал его молодым. Вроде показалось, нормальные ребята, а потом оказалось — «значкисты»^[1]. Евгений Евгеньевич, который **88, совсем еще молодой. Он у меня отряд забрал. Точнее, я ему его подарил. И он теперь фильмы снимает: смакует, как нашли немецкую бутылочку какую-то, музыка немецкая играет. Я ему говорю: «Не ставь ты хоть это 88, ты что, не знаешь, что это такое?»

Я ему отдал командирство, когда думал, что скоро умру. Нет, он фильм-то один хороший создал, про наш отряд, как все было, очень хороший. 2011 года. Песня Высоцкого там идет. А потом начались эти немецкие марши, а самое главное — они стали собирать значки. Понимаешь? Значки, «Вернисаж»^[2], в немецкой форме ходили. Я ему говорю: «На захоронение не приди в таком виде!»

Они ни одного серьезного захоронения не сделали, нашли на чужом раскопе орден Красной Звезды. Пришли: «Донатыч, так и так». Я сам в результате искал фамилию погибшего, искал родственников. Оказались во Ржеве, а Ржев от Спас-Деменска же недалеко. Я ему говорю: «Всё, Жень, выяснилось, ехайте туда». Он какого-то пацана встретил, рассказал, место назвал, а местные ржевские поисковики на него взъелись: мол, как так, наши родственники, а какой-то Донатыч нашел. Ну-ка, зови его сюда. Он меня туда оттащил к ним, они мне говорят: «Хули ты, мы там начинали копать, это наш орден». А Женя перевел так, будто это я хочу их славу себе присвоить. Я не испугался, конечно, хотя и пьяный уже был. Говорю: «Я нашел родственников, берите что угодно, хоть орден, хоть что, только их не обманывайте!»

А там старушка такая, деревенщина, она даже не понимает ничего. Говорю им: «Вы ей сделайте, как мы делаем — орден в рамке подарите». А они орден себе, неприятная тема. Я сначала воевал с ними, а потом плюнул. Знаешь, почему? Жизнь коротка! Еще с ними воевать, время тратить. Но поэтому мы с этим Женей теперь не в одном отряде. Хотя «Ополченец» — это мой отряд, я его организовал. И за пять лет мы этим отрядом подняли 350 человек. Во-первых, ни копейки при этом у государства не взяли, чем я доволен. Во-вторых, все с радостью работали там. Ведь трудно бывало иногда: мы не пропустили ни одного захоронения. То есть если мы нашли бойца — мы должны и захоронить. Отпрашивайся заранее, как хочешь, но ты его уже должен проводить.

Есть же разные поисковики, понимаешь. Я, например, когда во все это попал, был старой закалки. Я собирал Вахты памяти и за это ни копейки не брал. Я нигде не числился. А те, кто был со мной, показывали фотографии где надо, получали гранты. А потом мне звонят из администрации Спас-Деменска, говорят: «А чего это у тебя опять приезжают, намусорили?» Я --">