Моби - Всё летит к чертям. Автобиография. Part 2

плачешь?»

* * *

Несколько месяцев спустя мама окончила колледж и получила степень по английской литературе. Она не желала жить в Коннектикуте. Тогда битники массово переезжали в Сан-Франциско и становились хиппи. Она стремилась туда. Восточное побережье для нее было землей мертвого мужа, консервативных родителей и домов, что стояли рядом с тюрьмой. Калифорния же представлялась страной Джима Моррисона^[19] и Jefferson Airplane. Она мечтала быть вместе с толпами молодых людей, которые перебирались на запад, чтобы обрести новую счастливую жизнь рядом с бескрайним Тихим океаном.

В честь окончания колледжа родители подарили ей два билета до Сан-Франциско: один для нее, другой для меня. Когда мы стояли у выхода к самолету в аэропорту Джона Кеннеди, сотрудница «United Airlines» спросила меня, летал ли я на самолете раньше.

Она мечтала быть вместе с толпами молодых людей, которые перебирались на запад, чтобы обрести новую счастливую жизнь рядом с бескрайним Тихим океаном.

– Нет, – с грустью ответил я.

– Вот, это для тех, кто летит первый раз! – улыбаясь, сказала она и вручила мне большой желтый значок с изображением мультяшного аэробуса. Мы взошли на борт, и я сел на оранжево-коричневое сиденье, сжимая в руке нежданный подарок. Собственных вещей у меня было не так уж много: казу, несколько мягких игрушек, несколько книг про слоненка Бабара. Но теперь я стал владельцем большого желтого значка, и он являлся неопровержимым доказательством того, что я летал на самолете!

После взлета бесплатно давали имбирный эль, и я его пил без меры. Когда же в третий раз за 90 минут сказал маме, что хочу писать, она рассердилась.

– Писай на сиденье, если так невтерпеж! – отрезала она.

Я понял, что у меня две мамы. Одна была веселая и спокойная, она смеялась, когда я кричал в казу. Другая мама была зла на весь мир и на меня. Я никогда не летал на самолете и не знал, что и как полагается делать. Поэтому написал на сиденье и тут же начал плакать.

– Что опять?! – мама повернулась ко мне. – Почему ты ревешь?!

– Я написал на сиденье, и оно мокрое…

Она вздохнула и схватила меня в охапку. В туалете, во время процедуры мытья и смены одежды, она кричала:

– Я тебя не просила ссать на сиденье!

– Но ты так сказала…

– Это была ирония! – резко сказала она, забыв, что мне всего три года и я попросту не знаю, что такое ирония.

Я понял, что у меня две мамы. Одна была веселая и спокойная, она смеялась, когда я кричал в казу. Другая мама была зла на весь мир и на меня.

Вернувшись к нашим местам, она посадила меня на сложенное вчетверо одеяло. Спросила:

– Так хорошо?

Я боялся, что расплачусь, если заговорю, и поэтому молча кивнул.

Подошла стюардесса и ласково предложила мне пойти осмотреть верхнюю палубу. Я так удивился, что тут же забыл о мокром сиденье:

– А разве тут можно подняться наверх?!

Она взяла меня за руку, и мы пошли к металлической винтовой лестнице, ведущей на верхнюю палубу. Там несколько бизнесменов стояли у бара, курили сигареты и пили какой-то коричневый алкоголь.

– Этот парень никогда не летал на самолете! – с улыбкой обратилась к ним стюардесса, указывая на меня.

– Я никогда не летал на самолете! – сказал я бизнесменам, чтобы они точно об этом знали.

– Ну, возьми арахис! – сказал один из них и вручил мне пакетик арахиса. Пакетик был серебристо-голубой и выглядел так, словно он доставлен с другой планеты.

– Можно, я заберу его себе?

– Ха! Он ваш, сэр! – ответил бизнесмен, пожимая мою ладошку.

Стюардесса отвела меня вниз, к моему месту.

– Мама, – сказал я, – там дядя дал мне арахис! – И показал ей сверкающий пакетик.

– Здорово, – ответила она и снова уткнулась в журнал, что ей дали для чтения в полете.

Я откинул складной столик и начал играть с желтым значком и пакетиком арахиса с другой планеты.

Лондон, Англия (1999)

Я вряд ли стал искать веганские продукты^[20] в районе Кингс-Кросс, потому что он представлялся мне мерзкой ямой, полной грязи и порока. Но я закончил саундчек^[21] и проголодался. На мне была обычная гастрольная униформа: джинсы, черная футболка, старая армейская куртка и черная бейсболка с логотипом нью-йоркской бейсбольной команды «Yankees», купленная в аэропорту Кеннеди перед вылетом в Великобританию. На дворе стоял июнь, но который день шел непрекращающийся холодный дождь. Мои кроссовки промокли.

Проститутки и --">