Игорь Геннадиевич Иванов - Тайна генерала Болдырева

терпели [sic! И.И.] за их портупейcкие, унтер-офицерcкие погоны, темляки, а у иных и за Георгиевские крестики с фронта». Бравые же юнкера из кадетов «если даже чувствовали в глубине души, что старший юнкер (из студентов) прав, в их глазах он все-же оставался «сугубым, убогим шпаком», а такое существо никогда и ни в чём не могло быть правым, и могло заслуживать лишь жалость в презрение к своей «убогости»». Ларионов пишет, что бывшие кадеты перенимали «от своих старших братьев, друзей и отцов училищные традиции, знали неписанные законы и ревниво следили за их выполнением». Тот, кто противился этому бреду, становился «вне закона, исключался из «товарищеской среды»». А вот и образчик «славных традиций»:…«должен был состояться ночной «парад»: в полночь надо было подняться с кровати, снять рубашку и на голое тело надеть пояс и шашку, на ноги — шпоры и на голову фуражку. В таком виде отделения батареи идут в коридоры, где проводится «парад», который заканчивается воинственными криками и бегом сотни голых со шпорами и шашками по коридорам. Дежурный офицер, знающий училищные традиции, не выходит в эту ночь из комнаты и делает вид, что ничего не слышит. После «парада» отдельные кадетские группы устраивают в спальне «собаку». Так называется кадетский товарищеский ужин [sic! И.И.]. Не принявшие участие в «параде» несколько юнкеров «со стороны» были по возвращении c «парада» выброшены из кроватей». «Перпендикуляр» [так это называлось, И.И.]… «Поставить его, это значило поднять кровать намеченной жертвы резким рывком вверх с таких расчетом, чтобы голова жертвы оказалась на полу [это спящего-то! И.И.], а тело находилось бы в нелепой позе, заваленное матрасом, одеялом и досками……их [кадетов, И.И.] шалости, шутки и остроты были типичны для закрытой военной школы». Этот «перпендикуляр» к «шпакам» мог употребляться просто так, из пакости. Далее рассказывается о воровстве котлет для кадетской «компашки» из кухни, чтобы «шпаки» ходили голодными, И последнее: «…некадетская компания не делила мир на два лагеря: военных и статских… [а для кадетов же, И.И.] первый лагерь — «свой» — был положительным, второй лагерь… был чужой, отрицательный, не сулящий вообще ничего хорошего». Кадеты гордились своим абсолютным монархизмом. Но такие верноподданные хуже всякого врага. Нынешние козлобородые монархисты из бывших коммунистов восхищаются такими: «зато они умели красиво умирать, не кланялись пулям и снарядам в лихих [и глупых, с огромными потерями, И.И.] атаках!» Ну, это к слову.

В 1903 году, в возрасте 28 лет, В.Г. Болдырев заканчивает академию Генерального штаба по первому разряду, участвует в войне с Японией, где был ранен и награжден за храбрость. С 1911 года он преподает в стенах своей Академии. Ему тогда было всего 36 лет. В.Г. Болдырев становится профессором, получает учёную степень. «За ним уже почётный список ученых трудов».

В июле 1914 года он начальник штаба 2-й гвардейской пехотной дивизии. Награждён Георгиевским оружием за бои под Ивангородом, за оборону Осовца — орденом Св. Георгия 4-й степени, после разгрома австрийского корпуса под Красниками — чином генерал-майора. Болдырев был генералом для поручений при командующем 4-й армией, а затем, с августа 1916 года, генерал-квартир мейстером штаба Северного фронта. Ю.П. Власов в уже упомянутой книге утверждает, что «судьбе было угодно, чтобы отречение Николая Второго произошло на глазах Болдырева». И что акт, точнее две телеграммы бывшего Императора, какое-то время хранились у него, переданные Командующим фронтом генерал-адъютантом Н.В. Рузским, настойчиво уговаривавшим Царя отречься.

Летом 1917 года генерал Болдырев командует 43-м армейским корпусом 12 армии Северного фронта. 19 августа он участвует в боях под Ригой, закончившимися потерей этого города в ночь на 21-е число. Потери Русских войск составили 25.000 человек, из которых ок. 15.000 пленными и пропавшими без вести, как правило дезертирами. Германской армии достались богатые трофеи: «273 орудия, 256 пулеметов, 185 бомбомётов, 48 минометов» и многое другое. Крах армии стал очевидным.

Но здесь следует отметить: на многих воинских чинов (в основном офицеров и генералов) еще задолго до войны нашло какое-то не то затмение, не то повальное сумасшествие. Навязчивой идеей стала непременная война с Германией. Со времен разухабистого героя Шипка и «Белого генерала» М.Д. Кобелева-Скобелева, со свирепым упорством везде вопившего что «главный враг России — немец» --">