Константин Михайлович Симонов - Записки молодого человека

два с по­ловиной часа прилетели в Архангельск. Все кругом было низко и плоско: серое море, серый широко раскинувшийся северный городок. Много простора, много дерева, холодно и красиво.

Сидя у дежурного по аэропорту в надежде пере­кусить — о чем с присущей ему энергией уже хлопо­тал Мишка,— я прочел в местной газете, что сегод­ня в Архангельском драматическом театре идет пье­са "Парень из нашего города"...

Архангельск выглядел совершенно мирным горо­дом. На улицах было много народу, кое-где в толпе сновали английские матросы. Глядя на других лю­дей, мы вдруг заметили, насколько мы не бриты и не мыты и, прежде чем являться в театр, почистили сапоги и зашли в парикмахерскую.

В театре мы познакомились с его директором Ан­дреевым, бородатым, уютным, умным русским чело­веком, и с художественным руководителем Простовым, сибиряком, мужчиной высоким, хитроватым и не лишенным юмора.

После спектакля пили у него чай, который нам раз­ливала его мама-сибирячка, с гладко зачесанными назад волосами, иконописным, как из камня вырезан­ным лицом и спокойно льющимся голосом.

После чая нас уложили ночевать на заботливо по­стеленных театральных диванчиках в задней комнат­ке за директорской ложей.

На рассвете через еще не проснувшийся город пошли к пристани. Там в ожидании рейсового паро­ходика я вдруг заметил двух интендантов — одного сухопутного, а другого морского. Лицо сухопутного интенданта мне показалось очень знакомым, и, вгля­девшись, я узнал Юрия Германа. Морским интендан­том оказался корреспондент "Северной вахты" Ко­новалов, белобрысый молодой человек ленинград­ского типа, корректный и язвительный.

Герман жаловался, что он уже пятый день не мо­жет добраться до Мурманска: два раза вылетал и два раза возвращался из-за непогоды.

По дороге Герман рассказал, что здесь, в Архан­гельске, дожидаясь отправления в Мурманск, сидит еще и Александр Жаров и фотокорреспондент "Из­вестий" Зельма.

Добравшись до аэродрома, мы узнали у дежурно­го, что все места в самолете уже расписаны. По­чувствовав, что если я не улечу сегодня, то проси­жу здесь столько же, сколько уже просидел в Вологде, я начал напирать на дежурного. Кроме ко­мандировочного предписания "Красной звезды", у меня была еще бумага из ПУРа, подписанная самим Мехлисом. В результате в списках пассажиров чьи-то две фамилии были зачеркнуты, а наши две встав­лены, и нам было сказано, чтобы мы быстрее шли к самолету.

Все это произошло на глазах у растерявшихся Юрия Германа и Коновалова; они, в свою очереди, нажали на дежурного, но уже ничего не смогли поделать — их оставили до следующего само­лета.

На мое несчастье, я оказался без вины винова­тым. Как выяснилось уже потом, в Мурманске, две вычеркнутые дежурным фамилии оказались фами­лиями двух других военных корреспондентов, а именно Германа и Коновалова. Боюсь, что они мне так потом и не простили этого, хотя, клянусь богом, я узнал об этом только несколько дней спустя.

Через пять минут мы догрузились в самолет и вы­летели.

Было адски холодно. Самолет шел над морем, а потом над безлюдными пространствами восточной оконечности Кольского полуострова. Делалось все холоднее и холоднее.

Над самым Кольским полуостровом мы летели ча­са полтора. Делать было нечего, и я все время смотрел вниз. Но сколько ни смотрел, не увидел там под нами ни одного людского жилья.

В двенадцать часов дня мы приземлились на аэродроме. Кругом лежал снег — Север уже окон­чательно вступил в свои права: картина, знакомая по 1938 году, когда я в первый раз был в этих краях.

Дожидаясь машины, которая бы довезла нас до го­рода, мы просидели два часа в штабе авиадивизии. Летчики расспрашивали меня о том, как дела на юге. Почему-то это их интересовало больше всего другого. Может быть, по закону контраста.

Мы доехали до Мурманска на разбитой полутор­ке. За те три с половиной года, что я в нем не был, город заметно отстроился. Вместо единичных каменных домов в нем уже было две или три сплошь каменные улицы и большой пятиэтажный проспект Сталина.

Заехав в редакцию армейской газеты и побываа в этот же вечер на командном пункте 14-й армии, расположившемся за городом, в неприметном, глу­хом месте между сопок, мы к ночи добрались до го­стиницы "Арктика", в

--">