Фаина Ионтелевна Гримберг , Ирина Андреевна Горская - Недолгий век

кустах. Девушки не могли видеть его. Но он знал, она чувствует его; она чувствует, что он здесь!

И она знала. Она пела громко; знала: он слышит и не может понять слов. Она ощущала странно и завораживающе свое упрямство, его чуждость и их обоюдную — несмотря ни на что — близость. Это была странная близость, уже теперь она была и после должна была странно укрепиться. И она пела все громче!

Теперь он совсем ясно видел, как отлична от всех она. Все были рослые, сильные, но тяжелый труд каждодневный огрубил их. И только она была прекрасна, как настоящая дочь правителя. Лицо ее было светлое, и длинные волосы — бледно-светлы, и солнце зажигало в раскосых зеленовато-голубых глазах золотистые теплые отсветы. А взгляд, смутный, улыбчивый, уходил. Казалось, будто она и не видит ничего вокруг, в себя смотрит, в самую глубину души своей; Прекрасное тело облечено было длинным платьем в шесть цветных узорчатых полос. Кожаный пояс увешан был раковинками и золотыми монетами; и двенадцать тонкольняных платков, расшитых красной шерстью и кручеными золотыми нитями, заткнуты были за пояс. Светлые, обнаженные до локтей прекрасные руки украшались витыми браслетами без замочков, золотыми и серебряными. На прекрасной груди, горделиво высокой, переплетались цветные камешки бус; и эти низки разноцветных бус придавали невольно всему этому облику прекрасной сильной девушки нечто радостное и совсем детское.

Другие девушки окружали ее с почтением, склоняли головы перед ней. Она была девичьим предводителем. Она спокойно принимала поклонение, но какая-то странная притаенная горделивость, порывистая и дикая, ощущалась вдруг в ее движениях, в том, как приподнимала руку или чуть повертывала голову. Она одна не посестрилась ни с кем. Здесь не было ей равной.

Девушки все были босые. Но вот она отошла от воды. Она Шла бодро и легко, сильною ровною поступью, голову держала прямо и высоко. Шея ее вовсе не казалась тонкой. Но снова чувствовалось детское что-то в этой вскинутой девичьей голове, в этих розовых губах, будто готовых приоткрыться, в этом смутно улыбчивом золотисто-голубом взгляде раскосых глаз, в этих чуть скошенных выступах скул на светлом ее лице. Брошены были на прибрежной траве холщовые обмотки и простая плетеная обувь. Простым легким движением она наклонилась и подняла с земли тонкий льняной беленый холст. Он жадно впитывал, впивал глазами сильные плавные изгибы молодого тела. Она легко села на траву и принялась наматывать, навивать Тонкий холст на ноги. Он смотрел, как она согнула ногу в колене, гладкую, сильную и стройную. Она сидела боком к нему. Теперь она наклонила голову, навивая старательно полосу белого холста. Легкость и величавость виделись в этом наклоне девичьей головы. Длинные волосы бледной светлой волной перекинулись на грудь...

Странное чувство жалости, прежде неведомой ему, охватывало его душу все сильнее... Что-то произойдет. И будет одновременно и странное, и такое, что и должно произойти. И он позабудет происшедшее, но и будет помнить всегда. И вольется все в какую-то странную реку времени, реку величия и безоглядной горечи...

Он вел свой род от северного князя Рюрика, пришедшего некогда в землю Русь, изобильную серебром, белками и соболями. Была эта земля большая, но не торговая, насельники ее были красивые люди, белые и высокие, с белокурыми волосами. И бывали по зимам в этой земле сильные холода. Но не были страшны холода северному князю, и пошел от него многоветвистый род князей-царей.

Родился Ярослав Всеволодович в стольном городе Владимире. Дедом ему приходился князь Юрий Долгорукий, отцом — князь Всеволод по прозванию — Большое Гнездо. Христианское, крещёное имя Всеволода было — Димитрий, и заложен был отцом в его честь, город Дмитров. А Ярослава крестили Федором, «Ярослав» — княжое имя было ему. По княжому этому имени и сыновья его звались Ярославичами. Зовется Ярослав Всеволодович Шестым. Сам Ярослав Киевский, прозванный Мудрым, в предках у него. А родовые владения — Переяславль-Залесский, Суздаль, Владимир. Но и в Киеве и в Новгороде случалось править. Жизнь Ярослава-Феодора — жизнь одного из многих князей-правителей русских земель — полна походами воинскими, борьбою за власть, ссорами и союзами с братьями и родичами. Мальчиком еще малым послан был отцом в город Переяславль, что на юге Руси, а едва минуло ему шестнадцать, согнали его с княжения сами горожане. Воротился в Суздальскую землю, --">