Валерий Иосифович Кукуй - Как я не стал актером

замолчала, немного откинула голову назад и благожелательно улыбаясь, глядела на меня.

Я стал раздумывать над ее неожиданным предложением.

Клара Абрамовна как будто спохватилась, замахала рукой и почти испуганно, быстро проговорила: «Нет, нет, не отвечайте сразу, подумайте, а потом скажете. Завтра, например… Хорошо?»

— Хорошо, я подумаю, Клара Абрамовна.

Весь день и вечер я думал над ее предложением. Итак, сцена! А почему бы и нет? Почему именно техник-конструктор?

Сыграю на этой самодеятельной сцене, сыграю хорошо. Потом районный смотр художественной самодеятельности. Меня замечают. Переговариваясь между собой, в мою сторону одобрительно кивают члены жюри… После спектакля за кулисы приходит маститый режиссер, член жюри. Он жмет мне руку и сдержанно поздравляет. Он интересуется, каковы мои дальнейшие творческие планы, не мечтаю ли я о профессиональной сцене… Голова у меня кружилась. Я долго смотрелся в большое зеркало маминого трюмо, воображая себя в разных знаменитых ролях.

И еще Катенька. Образ ее, пока безликий, притягивал меня, волновал.

Ночью мне приснилось, что я Гамлет — не то на сцене, не то настоящий. И я произношу его: «Быть или не быть — вот в чем вопрос». Меня не понимают, и я догадываюсь, что следует сказать на языке Шекспира: «То be or not to be?». И тут возникает неизвестно откуда Клара Абрамовна и отвечает мне: «То be, of course to be». Она тут же спохватывается и повторяет по-русски: «Быть, конечно, быть!»

«Буду!» — решаю я, проснувшись утром.

Затем я иду на работу, вызываю из бухгалтерии в коридор Клару Абрамовну и, стараясь не выдать своих чувств, говорю ей:

— Я обдумал ваше предложение, Клара Абрамовна, пожалуй, я попробую.

Клара Абрамовна заметно обрадовалась.

— Конечно, Миша, конечно. Вы правильно решили. Я сразу оценила, что у вас есть способности. И поверьте, я не ошиблась. Вот увидите!

— Не могу ли я познакомиться с пьесой? — робко спросил я.

— А как же! Обязательно, Миша! Я была уверена в вашем согласии и захватила пьесу с собой. Подождите, я сейчас принесу.

Клара Абрамовна зашла в бухгалтерию и через минуту вынесла небольшой сверток. Она развернула его, и моим глазам явилась стопка белых листов с жирным машинописным текстом.

— Я не буду рассказывать вам, Миша, о пьесе. Вы человек развитой и сами оцените ее. Расскажу только коротко о главных ролях и их исполнителях. Итак, вы, Миша, в главной роли — в роли капитана Герцева. А в роли подпольщицы Веры — наша Катенька.

Кларе Абрамовне, видимо, очень нравилась Катенька. Она не могла произнести ее имя без приятной улыбки.

— А вот в роли большевика Петрова… — лицо Клары Абрамовны посерьезнело, в голосе появились нотки, с которыми женщины говорят о сильных, суровых и непреклонных мужчинах. — В роли большевика Петрова выступит Вася. Это… удивительный человек, Миша. Простой рабочий, — кузнец. И из очень простой семьи. Рост — во! Плечи — во! — Руки Клары Абрамовны сделали внушительные движения. — Очень скромен, неразговорчив, почти замкнут. И при всем этом любит сцену. Замечательно, правда?

Я кивнул.

Клара Абрамовна вновь завернула листы с пьесой в сверток и протянула его мне.

— Вот возьмите, Миша. Не забудьте, ваша роль — капитан Герцев. Очень интересная роль.

Клара Абрамовна откинула голову назад, прищурилась и удовлетворенно проговорила, глядя на меня: «Да! Именно таким я и представляла себе капитана Герцева».

В муках, дождавшись окончания рабочего дня, я выскочил на улицу, уселся на свободную скамью в ближайшем сквере и принялся за пьесу.

Я готов был поклясться, что никогда раньше не читал и не видел этой пьесы. Но я видел десятки похожих на эту, как друг на друга похожи два гвоздя. В таких пьесах обычно заранее известно, кто положительный, а кто — отрицательный герой и чем вообще все закончится. Мне всегда было стыдно за актеров, которые играли в таких пьесах, и я не понимал, как они могут всерьез этим заниматься — все-таки взрослые люди! Теперь мне предстояло оказаться на их месте. То-то будет хохотать мой друг Димка, когда увидит меня в роли капитана Герцева. Я бы тоже с удовольствием посмеялся, если бы увидел его в такой пьесе. И у меня появилась злость на Клару Абрамовну, которая втравила меня в эту глупость. Впрочем, еще не поздно отказаться. Уж пусть лучше серые карандашные линии чертежей, но не… Слова я не нахожу, но уже знаю, как поступлю --">