Люси Уорсли - В гостях у Джейн Остин. Биография сквозь призму быта

умную, добрую, ироничную, но в то же время сердитую на связывающие ее обстоятельства, неустанно стремящуюся освободиться и творить. Я знаю, какой хочу видеть Джейн, и открываю свои карты. Это, говорю без стыда, история моей Джейн, где каждое слово проникнуто любовью.

Но в поисках этой моей Джейн я случайно встретила целую вереницу женщин, в расчете на которых она, видимо, и сочиняла свои романы: это гувернантка Энн Шарп, незамужняя сестра Джейн Кассандра, ее умершие родами невестки, подруги, сопереживавшие ей в издательских успехах и неудачах. Жизненный путь Джейн, такой по видимости гладкий, круто изломан запертыми дверями, перекрытыми дорогами, недоступными альтернативами. Ее великая заслуга в том, что она чуть-чуть приотворила эти двери, чтобы мы, идущие за ней следом, сумели в них проскользнуть.

Грустная жизнь, жизнь-сражение, плохо вяжется с первым ощущением от ее книг: ощущением солнечного утра в сельском пасторате, свежести вьющихся вокруг двери роз, живости грезящей о суженом героини, предощущением юного, готового закрутиться романа…

Действие первое Солнечное утро в доме священника

Дом стивентонского священника, Хэмпшир

James Edward Austen-Leigh. A Memoir of Jane Austen, published by Richard Bentley, 1870.

1 В Стивентон

Если бы вы знали, сколько обязанностей у пастыря церковного прихода… и исполнение церковных обрядов, и забота об усовершенствовании своего жилища.

Гордость и предубеждение ^[2]

Для многих поколений поклонников Остин нет святее земли, чем та, что окружала дом стивентонского священника. Их часто видят у обочины, молча и задумчиво вглядывающихся сквозь изгородь в хэмпширские поля, посреди которых он стоял. В этом доме Джейн прожила 25 лет и написала три романа. Здесь все начиналось.

Всякий, кто внимательно прочтет романы Джейн Остин, заметит, что, хотя у нас перед глазами и возникает картина Пемберли, или Трафальгар-хауса в «Сэндитоне», или Донуэллского аббатства, деталями нас писательница не балует. Она делает набросок — и наше воображение его дорисовывает. Но что Джейн всегда описывает очень подробно, так это пастораты. В «Мэнсфилд-парке», например, нам куда пространнее рассказывают о будущем доме Эдмунда Бертрама, чем о самом Мэнсфилд-парке с его громадной усадьбой. Это потому, что Джейн любила пастораты. Она часто посещала гигантские имения, вроде Пемберли, и хорошо их знала. Но лучше всего Джейн чувствовала себя в пасторатах, похожих на тот, в хэмпширской глубинке, где она провела свое детство и юность с родителями, братьями и сестрой. И все же, чтобы понять, каким в действительности был ее дом, дом стивентонского священника, нужны время, терпение и доля фантазии, потому что его уже нет.

Стивентонская история Остинов начинает отсчет с конца лета 1768 года, когда тяжело нагруженная хозяйственным скарбом повозка тряслась по дорогам Хэмпшира, держа путь из близлежащего Дина в деревню Стивентон. Тогда Остины и помыслить не могли, что сотни историков и биографов станут под микроскопом изучать это заурядное событие в жизни заурядной семьи.

Несмотря на то что мистер Джордж Остин (тридцати восьми лет) и его жена Кассандра (двадцати девяти лет) прожили в браке всего четыре года, они уже были обременены немалым семейством. Оно включало в себя мать миссис Остин, миссис Джейн Ли, и трех сыновей супружеской пары: Джеймса («Джемми»), Джорджа и Эдварда («Недди»), которому не минуло еще года. Их наверняка сопровождали слуги женского и мужского пола, чьи имена и число никому не ведомы. Вероятно, среди них была Мэри Эллис, горничная Джейн Ли.

Хотя расстояние от Дина до Стивентона едва превышало милю, повозка еле ползла по проселку, «изрытому столь глубокими колеями, что легкий экипаж там бы просто застрял». Когда «разбитые сельские дороги» раскисали, добраться до захолустного городка Стивентона было делом нелегким. Редкий извозчик согласился бы вас везти. Как-то раз один из Остинов, объезжая в коляске окрестности, крикнул своему кучеру: «Наддай ходу! Гони!» — «Я и так гоню, сэр, там, где --">