Николаус Риль - 10 лет в золотой клетке

перевезли на базу «Ауэр-Гезелылафт», где полным ходом шел демонтаж всех установок и приборов. На Фридрихсхаген находился штаб генерал-лейтенанта А. ГГ. Завенягина, который был в то время заместителем наркома в народном комиссариате внутренних дел (НКВД), т. е. был заместителем Берия. Все народные комиссариаты некоторое время спустя были переименованы в министерства. Так НКВД превратился в М ВД. (Полная «генеалогия» этого учреждения следующая: ЧК— ГПУ — НКВД — МВД). Завенягин позднее стал министром атом ной промышленности. Мыс ним еще встретимся в дальнейшем. Его министерство, по причинам маскировки, имело совершенно другое официальное наименование, однако ради краткости и ясности я буду говорить только «Министерство атомной промышленности».

Может быть, в этом месте нужно дать небольшое пояснение о НКВД. Вышеприведенная «генеалогия» неполная: наряду с МВД были также еще МГБ и КГБ, которые занимались государственной безопасностью, что соответствовало немецкому гестапо. БолЬе подробно об этом комплексе можно узнать из известной книги А. Солженицына «Архипелаг Гулаг». Кое-где эту книгу считают злобным сочинением. Однако я думаю, что Солженицын, когда писал книгу, испытывал отнюдь не нежные чувства к своим палачам и палачам своего народа. Ко на основе знания многих событий и частично своих личных впечатлений я могу подтвердить правдивость его описания и оценки упомянутых в его книге лиц, которых сам знал. К сожалению! Функции МВД, к которым мы, немецкие «специалисты», были непосредственно приписаны, можно представить как деятельность огромной государственной организации, в которой за исключением охраны, преимущественно, если не исключительно, работали заключенные всех категорий, от обычных убийц до политически неблагонадежных университетских профессоров. Эта организация в наше время действовала в различных областях, от строительства каналов до создания технических цехов и научных лабораторий. К этой организации относились также специалисты и чиновники, которые не были заключенными. Советский металлург, профессор высшей школы, который одновременно работал и в технической службе МВД, сказал мне однажды: «Знаете, в нашей стране мы имеем очень много социальных отходов. Рабочую силу этих людей мы используем для строительства страны». Под словом «отходы» (в смысле отбросы технического производства, по-русски «отходы») изящным способом понимались заключенные втюрьму люди. Век живи, век учись...

До отправки в Советский Союз я ездил два раза на наш завод в Ораниен- бурге (севернее Берлина), где находились установки для получения чистейшего оксида урана. (Наибольшая чистота, как известно, является первым требованием к урану для ядерных реакторов.) Завод был почти полностью разрушен в результате двух воздушных налетов американцев. Налеты совершались незадолго до окончания войны и нам было непонятно, какой смысл они имели. При обходе разрушенной площадки завода мнебросилось в глаза странное поведение сопровождающих меня русских. Они делали непонятные мне намеки, качали задумчиво головой и бросали по сторонам «понимаю- шие» взгляды. И только много позже я понял причину этого. Американцы заняли в то время юго-запад Германии, а Берлин еще долгое время не был взят. От группы физиков Гана и Гейзенберга, переведенной в Хейгерлох, американцы узнали, что в Ораниенбурге производится уран для реакторов. Для союзников это не представляло серьезной опасности, так как они знали, что немцы были далеки от создания атомной бомбы. Но поскольку в это время отношения западных союзников с Советским Союзом уже начали портиться, то было понятно, что они не хотели допустить, чтобы ораниенбургская урановая установка попала в руки русских.неповрежденной. Сопровождающие меня русские уже определенно знали, что воздушные налеты на наш завод были направлены на них, а не на нас.

Демонтаж и погрузка всего, что можно было разобрать, шли полным ходом. Однажды ко мне подошел полковник, специалист по платиновым металлам, которого мы, немцы, называли «платиновый полковник», и спросил, почему я скрываю от русских некоторые лаборатории, а именно, аналитическую, спектроскопическую и минералогическую. Я ответил, что у меня нет особых лабораторий для таких областей. «Я не верю, он и должны быть у вас», - закричал он. «Если вы не верите мне, тогда и не стоить говорить,» — рассвирепев, сказал я и ушел. На

--">