Мстислав Александрович Цявловский - Книга воспоминаний о Пушкине

генеральше Зилберезиной.

Что касается до няньки Александра Сергеевича, Ирины Родионовой, то она была крестьянкою в деревне Кобрине^[21] и когда дядя мой Михайло Алексеейич Пушкин в 1791 году женился на Анне Андреевне Мишуковой (родственнице Елизаветы Романовны Полянской, урождённой гр. Воронцовой^[22], у которой Анна Андреевна по выпуске из Смольного монастыря, не имея уже родителей, по сиротству воспитывалась), и в 1792-м году родился у них сын Алексей^[23], то Марья Алексеевна Ганнибалова дала ему в кормилицы из Кобрина вышеписанную Ирину Родионову; в течение этого времени Ирина овдовела и оставлена была у него в няньках до 1796-го года. Когда Надежда Осиповна родила Ольгу Сергеевну^[24], то им понадобилась опытная и усердная нянька, почему и взяли Ирину Родионовну к себе, где и находилась она по смерть свою, случившуюся в 1824 году или около этого времени; я помню, что видел её при Сергее Львовиче и Надежде Осиповне в Москве ещё в 1822 году, куда я тогда приезжал по своим делам. Когда Марья Алексеевна Ганнибалова продала Кобрино г. Зилберезиной, то Ирину Родионовну и дочь её Марью, воспитывавшуюся у родных своих, — из продажи исключила. Марья Алексеевна, продавши Кобрино, переехала в Москву, где Сергей Львович и Надежда Осиповна жили у Харитония в Огородниках, в доме графа Санти^[25], а потом в том же приходе в доме кн. Фёдора Сергеевича Одоевского^[26], и нанимала дом подле их, но жила все вместе с ними, а в квартире её жили одни её люди, где и я в 1806 году, в проезд свой в С.-Петербург, останавливался; но, возвратясь из С.-Петербурга в Москву, по приглашению сестры Надежды Осиповны, жил у них. Марья Алексеевна в том же 1806-м году купила у генеральши Тиньковой^[27] сельцо Захарово, куда я с ней ездил весною, и по желанию её снял план с полей её и уравнял их. Определясь на службу в Московский почтамт в 1806-м году, я всегда находился у них, и при мне, в 1807-м году, получено было известие о кончине Осипа Абрамовича Ганнибала, после которого Надежда Осиповна получила в наследство Псковской губ. Опочковского уезда сельцо Михайловское, близ Святогорского монастыря, и Марья Алексеевна отправилась туда для принятия имения во владение^[28]. Во время её отлучки, в конце того-же года я помолвлен жениться; Марья Алексеевна первым зимним путём возвратилась в Москву, была на моей свадьбе и располагала всем вместо моей родной матери. Женясь, я уехал в женино имение Костромской губернии, и в это время, не помню в котором году, дочь Ирины Родионовой Марья, молочная сестра брата моего Алексея Пушкина, по желанию матери её, выдана была замуж в сельцо Захарово, которое в 1810 или 1811 году продано, а кому — не припомню.

Не мудрено, как пишет г. Берг, что крестьянка Марья мешает имена Алексея с Александром, вспоминая о Пушкине, знавши их обоих, и будучи одному молочной сестрой.

Александр Пушкин.

3. Д… «Воспоминание из детства А. С. Пушкина».

Кто является автором заметки о няне Пушкина, подписанной: «Д…» («Всеобщая Газета», 1869 г., № 60 от 4 октября, стр. 3) — остаётся неизвестным. Письмо же к редактору (1869 г., № 62, от 7 октября, стр. 3) принадлежит Фёдору Богдановичу Миллеру (1818—1881), писателю и поэту переводчику, в 1859—1881 гг. издававшему юмористический журнал «Развлечение».

Рассказанный старушкой эпизод из детства Пушкина нам представляется правдоподобным: эта шутка в духе Пушкина.

^_______

Несколько лет тому назад мне привелось встретить в одном знакомом доме очень ветхую старушку, бывшую нянюшку покойного Пушкина. Не знаю, жива ли она теперь, но в то время она находилась в одной из московских богаделен^[29].

Почтенную гостью усадили за чайный столик, — хозяева приветливо угощали её чаем и закусками, — я же, как только проведал, что за интересное лицо эта гостья, приступил к ней с расспросами о поэте.

— Ничего теперь не помню об Александре Сергеевиче, ничего не сумею о нём теперь рассказать, — ответила мне она на мои запросы, — память совсем изменила… Ведь уж много годов прошло тому — ничего не припомню…

Предоставляю судить читателю о моём горе при этом категорическом ответе интересной старушки. Но надеясь выжать хотя малейшее сведение, хотя какой-нибудь ничтожный случай из детства великого поэта, я продолжал настаивать, просто умолять мою собеседницу.

Старушка снова повторила, что не помнит решительно ничего, и даже будто --">