Витовт Чаропка - Его Величество Поэт. Памяти Анатоля Сыса

знакомство с поэтом давало им чувство приобщения к литературе, к богеме. Они представляли себя равными с живым корифеем изящной словесности. Так что ж в том удивительного, что к нему тянулись начинающие и проставляли ему — как дань за право перешагнуть порог его квартиры и сесть с ним за стол.

Как бы то ни было, в литературный мир меня вывел именно Анатоль. Он узнал от Адама Мальдиса, которому я дал прочитать рукопись «Храма без бога», что есть молодой прозаик, который работает на Тракторном заводе и написал исторический роман. Вот и решил Анатоль отыскать меня и вытянуть в люди, это значит — к «Тутэйшым». Начальство Союза писателей смотрело на «Тутэйшых» как на сборище графоманов-самозванцев, которые претендовали на их священное право считаться белорусскими писателями. «Кто вы такие? Чего хотите? У вас никого достойного нет, вы ничего не написали стоящего», — ворчало начальство на дерзких молодчиков, которые, назвав заслуженных мастеров пера прикорытниками, обвиняли их в бездарности, раболепии перед властью, предательстве национальных интересов. А тут вот в рядах «Тутэйшых» романист, рабочий парень, а это уже весомый аргумент в претензиях на место на Парнасе. Анатоль приезжал ко мне, но не застал дома, поэтому оставил записку с приглашением прийти на заседание «Тутэйшых». Я не пошел. Когда настает момент исполнения мечты, человек часто теряется и не отваживается сделать решительный шаг. А вдруг что не так… Тем не менее Анатоль позвонил по телефону и заявил, что приедет в воскресенье ко мне знакомиться. Дескать, если Магомет не идет к горе, то гора идет к Магомету. Я ничего не слышал о «Тутэйшых», никого из писателей, кроме Мальдиса, не знал и был далек от литературной жизни, хотя и читал «ЛіМ» и литжурналы. С волнением я ждал этого посланца священного литературного мира, как ждут известия о каком-то важном, определяющем судьбу событии. В некоторой степени знакомство с представителем писательского поколения должно было стать для меня историческим. И стало.

В соответствии со стереотипом, я представлял Анатоля высокообразованным интеллектуалом с возвышенной душой поэта, просветленным взглядом пророка. А увидел совсем другого человека. Что-то настороженное таилось во взгляде его серых глаз, как будто он изучал меня, остерегался быть щедрым со мной. Резкие черты лица выявляли его волевую натуру. Он показался мне не интеллигентом, а воином, хоть и выглядел усталым. Больше молчал, чем говорил, но в напряженном выражении его лица чувствовалась затаенная энергия неукротимого характера. Позднее я слышал, что Сыса сравнивали с Константином Калиновским. Внешне Анатоль и впрямь был похож на легендарного вождя повстанцев, но вот самоотверженности и целеустремленности, самоотдачи ему не хватало. Тогда, в 1987 году, когда мы первый раз встретились в моей квартире, Сыс был поэтом и все лучшее, что было в нем, еще не пропил. Он искренне переживал за Беларусь и готов был служить ей.

Тогда он приехал под вечер в компании Алеся Беляцкого и двух братьев Дебишев. Днем они работали с хлопцами из «Талакі» в Строчицах, рубили тростник для крыш музейных хат и, усталые, голодные, замерзшие на холодном осеннем ветру, все же отправились в далекую Серебрянку знакомиться с каким-то молодым романистом. Вот и познакомились. Я чувствовал себя неловко, не зная, как вести встречу. Будь это простые рабочие парни, так сели бы, выпили по рюмке и поговорили по душам. А то — писатели, которые уже печатались. Едва ли не боги для меня. Хотелось выглядеть перед ними достойно. Да вот плохое знание мовы, а точнее, отсутствие языковой практики, сводило уста. Поэтому и разговор был немногословным, и пиво, которым я угостил парней, не сблизило нас. Я неохотно отвечал на их вопросы, чувствовал себя чужим, как рабочий среди интеллигенции. Тогда я мало знал, мало что понимал и плохо рассуждал — словом, был темным и неотесанным. Дебиши молчали, молчал и Сыс, и разговор вел более шустрый Алесь Беляцкий. Вытянул из меня необходимые сведения: кто я, что я, чем живу, что пишу и как пишу. Сыс оживился, когда я сказал, что рукопись романа лежит в «Мастацкай літаратуры» и рецензируют его Константин Тарасов и Анатоль Сидоревич. Тогда я еще не знал, что они дали взаимоисключающие рецензии. Одному понравилось то, а не понравилось это, другому наоборот. Мне придется подстраиваться под их вкусы, ломать сюжет, менять образы, сокращать — короче,

--">