Аркадий Миронович Минчковский - В наши дни

— Хорошо. Спасибо. Это мне пригодится, — проговорил я и поднялся.

Но моя знакомая, видимо почувствовав какую-то неловкость, краснея, сказала:

— Приходите, когда вам будет нужно. Знаете, в прошлую встречу мне было не до всего этого… Я не хотела вам тогда говорить, но у моей маленькой дочки предполагался… Нет, лучше не вспоминать. Я сходила с ума от страха. Но все, кажется, обошлось благополучно. Сейчас она в детском санатории. А ведь могло быть… — Она подняла голову и упрямо тряхнула ею. — Нет. Я и мысли себе допустить не могла! Чего бы я не сделала ради спасения ребенка!

Я взглянул на собеседницу. Она была удивительна в этот момент: решительная, волевая, даже красивая. Вот такой, наверное, и должна быть героиня.

И как часто бывает, что самый длинный разговор начинается, когда нужно уже прощаться, мы, забыв о цели моего прихода заговорили о вещах совсем посторонних: о том, что медицина еще, увы, очень несовершенна, о том, куда бы лучше всего вывезти детей на лето, о неудобстве второй смены в школах и тяжелом ленинградском климате, но, однако, привычном и родном, как и сам город, который бы мы никогда не променяли ни на какой другой, южный и солнечный. Еще мы восхищались тем, как удивительно на глазах растет и новый район, и предполагали, как будет хорошо, когда сюда пройдет уже строящееся метро.

Хозяйка дома задумчиво посмотрела в окно, за которым на бледном весеннем небе курчавились облачка и покачивался трос от телевизионной антенны. Вздохнув, она вдруг сказала:

— Ничего не боюсь. Лишь бы не было войны!.. Как вы думаете, не будет?

И это спрашивала женщина-герой, жена военного. Что мог ответить ей я, чьи потускневшие погоны саперного капитана давно затерялись среди старых игрушек детей?!

— Уверен, что не будет. Наверняка не будет. На кой черт она нужна!

Обратный путь мой к автобусу пролегал через парк Победы. У бюстов могучеплечих героев, по дорожкам, горланя, носилась детвора, не задумывающаяся о вечной славе. Все кругом звенело весной.

И вдруг мне стало легко и весело. Огорчение по причине того, что обещанному очерку, наверное, не суждено родиться, рассеялось. И внезапно куда-то исчез воображенный мной героический портрет, а его место занял милый сегодняшний облик женщины и матери, до ужаса ненавидящей войну.

И неожиданно подумалось о том, как бы прекрасно было на свете, если бы никогда не нужно было этой женщине становиться героем сражений, а потом с опозданием учиться на заочном факультете института и тщетно пытаться прятать под мелким вырезом платья осколочный шрам на нежной шее.

Вот бы и написать самые счастливые страницы о такой победе на земле!

--">