Вадим Борисович Цыганов - Приходите в мой дом. Разговоры по душам о России, о вере, о любви. Золотые хиты

У нас еще есть время погулять,

А денег наших на поминки хватит.

Зачем жалеть, зачем переживать?

Кто не живет, тот по счетам не платит.

Как говорил в семнадцатом году

Покойный Беня: «Вика, не грустите!

Мы все равно окажемся в аду,

И потому — расслабьтесь и живите!»

Атас, облава: ноги — и привет.

В заборе дырка — значит, будем живы.

И если не поможет пистолет,

То кончатся все наши перспективы.

Дело было на Арбате

Я пошла дышать озоном.

Вышла, вроде не качаюсь,

Всем прохожим улыбаюсь.

Трезво взвесив обстановку,

Я нашла Васька и Вовку.

Посчитали на скамейке —

Три рубля и две копейки.

Мы живем в двадцатом веке,

То, что нужно, есть в аптеке.

Я сказала, шутки ради:

«Там настойки есть на яде».

Яд, он химии полезней,

Вылечит от всех болезней.

На спирту любая гадость

Доставляет людям радость.

Я хочу заметить, кстати,

Дело было на Арбате.

Полдесятого утра,

В магазине — ни хрена.

Мы без шума и помехи

Появляемся в аптеке.

 Говорим, что мы больные —

С детства умственно косые.

Если надо — значит, надо.

Я сказала: «Дайте яда

От гюрзы иль от питона,

Но чтоб крепче самогона».

Продавщица колебалась,

Нам, как кобра, улыбалась,

 Но потом достала все же

Три флакона на три рожи.

«Вот, — грит, — этим растирайтесь,

Только, — грит, — не увлекайтесь.

Три раза, не больше на день,

Осторожней возле ссадин».

Я хочу заметить, кстати,

Дело было на Арбате.

Полдесятого утра,

В магазине — ни хрена.

Мы решили пить в подъезде,

Разместились, как на съезде,

По отмашке в рот залили,

Зашипели и завыли

Враз у Вовки вырос хвост,

Васька — чешуей оброс,

У меня — нутро упало

И во рту мелькнуло жало.

А вчера прям у аптеки

С нами пили братья-греки.

Мигом с яду обалдели

И, как ящеры, взлетели.

Ох, и сила в этом яде!

Хвост у нас у всех есть сзади.

Словом, жизнь полегче стала,

Лишь бы яда нам хватало.

Я хочу заметить, кстати,

Витаминов много в яде.

Яд а аптеке есть всегда,

В магазине — ни хрена.

Ленька Пантелеев

Всегда с улыбочкой, и выпивший слегка.

Среди налетчиков он первым был злодеем,

Его боялись даже люди ГубЧК.

Лишь только ночь пройдется кошкой по Ордынке,

Луна нахальная начальнику моргнет,

В карманы сунет Леня две больших «волынки»,

На дело мокрое с улыбочкой пойдет.

Ах, Леня, Леня, Ленька Пантелеев,

Жить веселее ты всегда хотел.

Но, Леня, Леня, Ленька Пантелеев,

В Москве ты сделал слишком много дел.

И вот, однажды на засвеченной малине

Чекисты хлопнули всех Лениных дружков.

Но на волынке он играл, как Паганини.

На этот раз ушел, не делая следов.

Как говорится, сколь веревочка не вейся,

Но подведет в конце любая чепуха.

У Пантелеева вся жизнь была как песня.

Он кончил петь ее в подвале ГубЧК.

Ах, Леня, Леня, Ленька Пантелеев,

Жить веселее ты всегда хотел.

Но, Леня, Леня, Ленька Пантелеев,

В Москве ты сделал слишком много дел.

И в наши дни, когда Москва вовсю гуляет,

Все рэкетмены очень весело живут,

О Пантелееве они не забывают,

И за его дела большие водку пьют.

Ах, Леня, Леня, Ленька Пантелеев,

Жить веселее ты всегда хотел.

Но, Леня, Леня, Ленька Пантелеев,

В Москве ты сделал слишком много дел.

Я — за творческий кипеж!