Генри Харрер - Семь лет в Тибете

Раньше уже предпринимались четыре попытки покорить кашмирский двадцатипятитысячник, но все они окончились неудачей и унесли многие жизни. Мы должны были проложить новый маршрут, в чем заключалась наша основная работа, а сам штурм вершины планировался в следующем году. Помнится, меня сразу покорило великолепие Гималаев. Красота гигантских гор, необъятные окружающие их просторы, самобытность индийского народа – все действовало завораживающе.

С тех пор прошло много лет, однако Азия никогда больше меня не отпускала от себя. В данной книге я постараюсь рассказать вам, как это произошло и к чему привело, а поскольку у меня нет писательского опыта, я буду придерживаться лишь неприукрашенной правды.

Глава 1. ИНТЕРНИРОВАНИЕ

В конце августа 1939 года мы закончили нашу разведку. Нам удалось найти новый путь подъема на гору, и теперь мы ожидали в Карачи грузовое судно для отправки назад в Европу. Наш пароход сильно запаздывал, а тучи войны все сгущались. Чикен, Лобенхоффер и я решили вырваться из сетей, которые тайная полиция уже начала плести вокруг нас, и сбежать при первой возможности. Только Ауфшнайтер предлагал остаться в Карачи. Он участвовал в Первой мировой войне и не верил, что такое может повториться.

Мы же планировали пробраться в Персию и уже оттуда отправиться домой. Без труда оторвавшись от следившего за нами агента и проехав на.нашей дряхлой машине с сотню миль по пустыне, мы добрались до Лас-Белы, маленького городка к северо-западу от Карачи. Но тут удача нам изменила: нас задержала группа из восьми солдат, которые утверждали, что мы нуждаемся в личной охране. Фактически мы попали под арест, хотя Германия и страны Британского содружества официально еще не находились в состоянии войны.

Вскоре наша бдительная охрана доставила нас обратно в Карачи, где мы снова встретились с Питером Ауфшнайтером. А спустя два дня Англия объявила войну Германии. И сразу начали сбываться наши самые худшие предположения. Спустя несколько минут после извещения о начале войны двадцать пять вооруженных до зубов индийских солдат строем вошли в ресторан под открытым небом, где мы сидели, и увели нас с собой. На полицейской машине нас доставили в заранее подготовленный тюремный лагерь, обнесенный колючей проволокой. Однако этот лагерь был лишь перевалочным пунктом, и через две недели мы оказались в огромном лагере для интернированных в Ахмеднагаре возле Бомбея. Нас разместили в переполненных палатках и бараках, где царила весьма нервозная атмосфера: люди бесконечно обсуждали, что их ждет дальше, спорили, ссорились, надеялись… «Нет, – думал я, – такая обстановка слишком отличается от залитых солнцем одиноких вершин Гималаев. Она не подходит для свободолюбивого человека». И я начал искать пути и средства спасения.

Естественно, не я один планировал бежать. С помощью единомышленников я собирал компасы, деньги и карты, которые удалось контрабандой пронести в лагерь. Мы смогли даже достать кожаные перчатки и кусачки для колючей проволоки, пропажа которых со склада повлекла за собой тщательное, но бесполезное расследование.

Поскольку все мы верили в скорое окончание войны, то постоянно откладывали свой побег. Но в один прекрасный день нас неожиданно перевели в другой лагерь. Пленников погрузили в колонну грузовиков, направлявшихся в Деолали. В каждой из машин находились восемнадцать интернированных под охраной одного индийца. Винтовка часового была прикреплена цепочкой к его поясу, чтобы никто не смог ее выхватить у конвойного. Впереди и позади колонны шли грузовики с солдатами.

Еще в лагере под Ахмеднагаром мы с Лобеи-хоффером решили бежать до того, как нас переведут в другой лагерь, ибо там могли возникнуть новые преграды для осуществления нашего плана. Поэтому теперь мы заняли места в самом конце кузова. К счастью, вся дорога была в колдобинах, и нас часто окутывали густые клубы пыли. Это давало нам шанс незаметно спрыгнуть с машины и спрятаться в джунглях. Охранник не должен был заметить нашего исчезновения, так как сосредоточил все свое внимание на передней части кузова и лишь изредка оглядывался назад. Путь к спасению казался простым, и мы откладывали побег до последнего момента, надеясь добраться до нейтральной португальской территории, недалеко от которой проходил маршрут колонны.

Наконец этот момент настал: мы спрыгнули с машины. Я отбежал в сторону на двадцать --">