Валерий Николаевич Сойфер - В Америке

не менее усидеть на двух стульях никому не удавалось. Надо было решать, оставаться ли навсегда в СССР, а если уезжать, то коща и куда ехать. Да и многим надеждам крылья были вскоре обломаны: КГБ грубо вмешалось в издательские планы (эти события описаны подробно в предыдущем очерке воспоминаний). Оставлена была открытой только одна дверь: на Запад.

Разумеется, я пытался расспросить многих американцев, с кем мы дружили, какое место предпочтительнее, и услышал от самых разных людей теплые слова об Университете Штата Охайо. Чернокожий корреспондент «Вашингтон Пост» Гэри Ли, который дневал и вечерял у нас, упирал на самый по его мнению важный фактор — высокую зарплату.

— Любому американцу, — утверждал он, — всё равно, где жить, ведь условия быта и снабжение одинаковы по всей стране, а деньги есть деньги — их надо уважать. В традиции американцев — жить там, где хорошо платят за работу.

Руководитель корпункта журнала «US News and World Report» Джефф Тримбл услышав от меня вопрос о лучшем месте и о городе Коламбусе, вдруг заулыбался, воодушевился и начал рассказывать, что сам закончил факультет журналистики этого университета, что его мама до сих пор живет в Коламбусе, и что лучше место трудно придумать. Также неожиданно оказалось, что ассистентка корреспондента Си-Эн-Эн Питера Арнетта — выпускница того же факультета и что она хвалит свою Альма Матер. Последнюю точку поставил посол США в Москве Джек Мэтлок. Он отвечал на мой вопрос медленно, как бы раздумывая над каждым словом, и сказал примерно следующее (используя для этого популярную американскую поговорку):

— В Коламбусе вы будете считаться крупной рыбой в мелком пруду, а в Гарварде мелкой рыбой в большом пруду. Так что поезжайте для начала в Коламбус. Да и люди там менее эгоистичные, чем в метрополии. А вам в начале вашей жизни в Штатах будет нужно и содействие, и сердечность.

Так всё сошлось к одному, я сообщил Барту о своем решении принять их приглашение, и 1 мая 1988 года мы оказались в небольшом аэропорту Коламбуса. Очень скоро мы поняли, что наши друзья были правы, когда советовали нам поехать именно сюда на начальном этапе жизни в Америке. Коламбус оказался вовсе не городком, а городом с миллионным населением, крупнейшей промышленностью, налоговыми послаблениями для компаний, в силу чего многие из них перебазировали свои главные предприятия именно в Коламбус. За те два года, что мы прожили в этом городе, в его центральной части, в даунтауне, как говорят американцы, было построено чуть ли не с десяток небоскребов.

Сам университет представлял из себя огромный город: в нем училось почти 60 тысяч студентов, университет занимал громадную территорию с сотней зданий, по двум маршрутам, ходили автобусы с интервалом минут в десять. Во многих направлениях университет прочно удерживал ведущие позиции в мире. Центр биотехнологии, где мне было отведено рабочее место, был расположен милях в двух от основного кампуса и входил в состав дочернего кампуса, включавшего в себя с десяток крупных зданий.

2. Начало университетской жизни

Весь уклад жизни в Советском Союзе был отличен от жизни в странах, кои чохом обзывали капиталистическими. Условия, на каких предоставляют работу, взаимоотношения работающего с работодателем, банковская система (при полном отсутствии таковой в СССР), предоставление кредитов, страхование жизни, медицинское обслуживание, пенсионное обеспечение, приобретение машин, дорогостоящих предметов жизни, недвижимости, даже оплата кладбищ — всего этого в нашей стране не было. А в то же время умело организованная советская пропаганда обходилась картинками, отражающими лишь негативное в западном обществе, лепила образ нелюдей, создавала впечатление сплошного несчастья в жизни бедных порабощенных народов.

Пока мы жили 10 лет в отказе, я старался найти какую-то информацию о западном образе жизни, но, во-первых, такая информация всегда была мало доступна, во-вторых, долголетнее пребывание в отказе постепенно гасило инициативу и приучало к мысли, что возможность уехать из объятий Советов — это некая эфемерность, прекраснодушие. Жизнь требовала зарабатывать на существование семьи, сиюминутные трудности отвлекали от идеалистических мечтаний и далеких планов. Пожалуй, это было присуще не только нашей семье, а семьям многих отказников. Сейчас, вспоминая те годы, я не могу не сказать с удовлетворением, что это тяжелое время --">