Михаил Дмитриевич Пузырев - Избранное

она обсуждалась в Каргополе на семинаре по прозе и поэзии, и по результатам этого семинара М. Д. Пузырев был принят в Союз писателей России.

Вот лишь несколько из многочисленных отзывов: «Ваша книга перевернула всю мою жизнь. Я на все теперь смотрю другими глазами» (В. Игумнов). «Он – мудрец» (В. Ноговицын, поэт и журналист). «Все, что написано в книге, было на моих глазах…» (Я. Я. Баранов, ветеран войны)^[3].

«Возьмите в руки его книгу „Мысли в смутное время“, откройте ее – и, надеюсь, найдете там нечто большее, чем просто рассказ о жизни человека, пережившего и испытавшего много, – уверяю вас, он станет и вашим искренним собеседником»^[4]. Сам же Михаил Дмитриевич признавался, что никогда не чувствовал себя писателем, и называл свою книгу «незаконнорожденным дитём». Но его и его книги знают в Фонде Солженицына в Москве (с фондом он состоял в переписке).

Он тяжело пережил кончину А. И. Солженицына.

И не мог промолчать: «Его наследие, его наука жить не по лжи велики и значимы… А мы, народ, наши общественные институты и организации должны не жалеть усилий понять его провидение и его научения»^[5].

Добавлю, что и нам, живущим, не пожалеть бы сил понять такого «обычного провинциала» – М. Д. Пузырева (как сам себя иногда называл Михаил Дмитриевич). Он не мог пройти мимо любого, сколь либо значимого явления в общественной и политической жизни.

Да что большая политика! Обычный плакат на улице, например «Бери от жизни всё!», возмущал его. «Но если мы возьмём всё, что тогда от жизни останется? Это же стопроцентно разрушительный лозунг! Бог говорит нам: люби и радей, твори, благодари и восхищайся мирозданием. Здесь есть продолжение жизни. А там – конец!^[6]»

А не из этих ли «мелочей» ткется картина нашей жизни?

За XX век, прожитый им, мы несколько раз становились ДРУГИМИ: он помнил еще ту деревню, с вековыми устоями, тот Роженец, где все были Пузыревы, – деревню родственников.

Он видел, как ее разрушили. Как надругались над храмами села Ильинско-Подомское, что лежит ниже Роженца. Он помнил, как раскулачивали и «сбивали» в колхозы.

Он видел, как в конце XX века эти самые колхозы перестали существовать. Как закрыли райком. Как возобновилась служба в Ильинском храме…

Как вновь вернулись мы…

А к чему, собственно? К рабам и господам? К богачам и беднякам? К рынку-базару? К тому, от чего так рьяно уходили? К капитализму!

«А нас-то тогда за что?»

Жуткий вопрос. Во имя чего так много жертв?

Почти десять лет он хлопотал об открытии памятника строителям Печорской железной дороги. Сохранились его рисунки, чертежи. В лесу с охотниками был найден большой валун для памятника.

На обороте одного из чертежей памятника текст-призыв (приводим в сокращении):

«Город Котлас… услышь меня! Я твой сердитый друг, твой гражданин и доброхот… Я вновь напоминаю твоим людям о своей мечте – соорудить памятник строителям Печорской железной дороги. Отцы города и региона! Дайте полномочия и возможность реализовать эту акцию человеческой культуры. Граждане! Добрые люди! Помогите мне: словом, делом, советом, финансами. Ведь один в поле не воин. Помогите! И спасибо всем! 1.10.2003 г.».

Этот чертеж-листовку он распространял сам в редакциях газет, в администрациях городов и поселков, среди рядовых граждан.

23 августа 2005 года памятник был открыт в поселке Вычегодский муниципального образования «Котлас»^[7].А на привокзальной площади Котласа застыл на вечной стоянке паровоз.

М. Д. Пузырева нет с нами. Но загляните в его книги, брошюры, статьи. Они заставят вас оглянуться на его высокий угор, на березы его детства. На нашу Русь. Заставят прийти к памятнику строителям Печорской железной дороги и ударить в колокол, и зажечь свечу, и сказать слова, которых нет на памятнике, но Михаил Дмитриевич так хотел, чтобы они там были:

ТРУД ВАШ ГРОМАДЕН,

СТРАДАНИЯ БЕЗМЕРНЫ,

ЖЕРТВЫ НЕИСЧИСЛИМЫ…

И прислушайтесь к словам его: «Я ни на что не жалуюсь и ни о чем не жалею. Я прожил свою жизнь. В ней было много радости. Я хочу, чтобы молодые помнили… Человек, не знающий прошлое, не есть полноценный гражданин своей Родины…^[8]»

Николай Редькин, член Союза писателей России

Михаил Пузырев Избранное

Часть I И покатился колобок…

Березы моей юности

И на

--">