Лев Зиновьевич Копелев - И сотворил себе кумира...

рассказами об авторах, читал отрывки из их произведений (предварительно переведенные на немецкий язык), писал вместе с женой предисловия и послесловия. Их усилиями изданы книги украинских поэтов, Василия Гроссмана, Семена Липкина, Лидии Чуковской, Фазиля Искандера, Анатолия Приставкина и еще некоторых чешских, румынских и отечественных авторов.

17 лет прожил Лев Копелев в Кельне, он награжден многими премиями и наградами, всю свою жизнь он посвятил исследованию и укреплению духовных связей между Россией и Германией и именно в Кельне был создан Форум имени Льва Копелева, который продолжает главное дело его жизни. Из незнания другой культуры рождается подозрительность, страх, и на этой почве возникает образ врага. Надо знать своих соседей в Европе и научиться терпеть их (по словам Гете). Создание Форума свидетельствует о том, что в Германии хотят сохранить память о Льве Копелеве, посреднике между двумя культурами, одного из выдающихся гуманистов двадцатого совсем негуманного столетия. Главу из книги о последних хлебозаготовках я впервые услышала летом в конце 1960-х на даче в подмосковной Жуковке, чтение записали на магнитофон, эта запись сохранилась. Услышав этот рассказ один раз, забыть его уже невозможно.

Мария Орлова

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

Может это истина открылась.

Или просто молодость прошла…

Владимир Корнилов

Было время, когда мы говорили о двадцатых годах как о «Золотом веке» Потом нередко золото оказывалось фольгой или «обманкой».

Сегодня мы знаем, что романтические революционные порывы, о которых мы столько раз вспоминали с нежной грустью, у одних выродились в истовое служение палачеству, а других обрекли на каторжные судьбы, на бесславную гибель.

Сегодня мы знаем, как наши тогдашние идеалы и мечты постепенно преобразились в унылое доктринерство или в бесстыдную ложь.

Но и сейчас я думаю, что тогда и впрямь жила, жарко дышала молодость. И не только телячья молодость моих ровесников, а молодость века. Утро эпохи, которую мы сейчас доживаем.

Были еще молоды надежды миллионов людей, были молоды научные открытия и политические вероучения, сулившие счастье всему человечеству. Были молоды поэты, художники и музыканты, которые возвещали начало новых времен и новых миров.

Мы вслед за Маяковским величали нашу страну «землей молодости». И как веселое заклинание твердили стихи Асеева:

Что же мы, что же мы, неужто размоложены?

Неужто нашей юности конец пришел?

Неужто мы седыми сквозь зубы зацедили?…

Молоды были и другие страны — Польша, Чехословакия, Эстония, Латвия, Литва, Финляндия, Югославия, Венгрия — каждая из них была моложе меня. Молоды были республики в Германии, в Австрии, в Турции.

Молоды были и Комсомол и Коминтерн — штаб мировой революции, которой еще предстояло родиться.

И даже наши злейшие враги не были стары: о них писали и говорили «фашистские молодчики».

Сорокалетние родители казались нам старыми, а шестидесятилетние дедки-бабки и вовсе дряхлыми. Они еще помнили царя и революцию 1905 года. А моим ровесникам война с Японией казалась такой же давней историей, как пожар Москвы, восстание декабристов или оборона Севастополя.

Мы не сознавали, как молоды были наши великие современники — Ахматова, Пастернак, Маяковский, Эйзенштейн, Шостакович… И лишь много лет спустя мы начали узнавать о Брехте, Хемингуэе, Фолкнере, Лорке, Неруде, Сент-Экзюпери. Они тоже были молоды в двадцатые годы.

Двадцатитрехлетний Брехт в нищей, голодной Германии писал о грядущих мировых катастрофах, о неминуемой гибели больших городов, от которых останется «только ветер, продувший сквозь них». А четверть столетия спустя, на пороге старости, он славил «рассветы новых начинаний, дыхание ветра с новооткрытых берегов.»

Вероятно, это закономерно. Молодость, не сознавая своего счастия, торопится к мудрой зрелости. А в старости острее сознаются утраты и тем дороже былые молодые мечты и молодые силы.

После 1956 года, во время «оттепели», казалось, начали таять и крошиться угрюмые ледники сталинщины и все настойчивее всплывали радужные воспоминания о двадцатых годах, как о поре «настоящей» советской власти.

Старики, которые возвращались после долгих лет тюрем и ссылок, призывали восстанавливать «ленинские принципы», воскрешать романтические --">