Лев Самсонович Разумовский - Паренек из Великих Лук

не буду. «Дай-ка сюда», — сказал Вася. И сделал чертежи. Не только за меня, но и еще за троих оказавшихся рядом находчивых друзей.

Надо сказать, что математика, физика, химия не пользовались у нас особой любовью, и мы всячески избегали этих премудростей. Мы бегали по городу с этюдниками и пробовали себя в вожделенной живописи. Так поступали все. Кроме Васи. Он жадно учился. Этому пареньку из глубинки было все нужно, все интересно, и, получив очередные пятерки по специальности, он с великим удовольствием вычерчивал геометрические фигуры или корпел у себя в общежитии над задачками по физике.

Еще на первом курсе возникла гениальная идея написать авантюрный роман о путешествии «нашей бражки» на необитаемый остров. Название книжки «А что если?» предложила Эля Сылова, самая литературно одаренная из нас. Текст был коллективным, а рисунки делали Юрка Антонов, Юлька Клюге, Васька и я. Юрка был главным художником, он взял на себя основной груз: идею оформления, титульный лист, заставки и большую часть иллюстраций. Кроме того, он выполнил титанический труд, нарисовав тушью все буквы восьми глав на тридцати четырех страницах. Вася сразу включился в игру и предложил несколько отличных рисунков, украсивших книгу. Книгу мы, правда, не закончили, но огромное удовольствие от процесса получили.

После окончания училища и вступления в Союз художников судьба связала меня с Васей на долгие годы. Сначала в первой мастерской (часовня на Никольском кладбище Александро-Невской лавры), а потом в полученных через много лет соседних мастерских на Заневском проспекте. Мастерские эти были хороши, но не хватало подсобки. Вася сразу же принялся за строительство больших антресолей, поскольку высота позволяла устроить второй этаж. И когда наш общий друг и помощник Алеша Плазовский спросил его, с кого начнем, Вася ответил просто, как само собой разумеющееся: «Конечно с Левы. Без меня ему антресоль никто не построит». Только после двух месяцев упорного труда они закончили мою антресоль и приступили к строительству Васиной.

Вот так — взять на себя главную и бо́льшую часть работы и выполнить ее как можно лучше — это была его органика. По-другому он не мог и не умел. Все годы, проведенные с ним вместе за работой, стали для меня годами обучения ремеслам. Терпеливый наставник, он помогал мне овладевать формовкой, столярными и слесарными навыками, необходимыми в работе.

Учил он меня всегда жестко, требовательно, бескомпромиссно, не делая скидок на мою инвалидность (потеря руки на фронте). И в этом заключался его величайший такт. Он требовал качества, заставлял переделывать, искренне сердился и материл меня за мои промахи, и снова учил, и снова подсказывал, как решить поставленную задачу, щедро тратя на меня уйму своего времени. В случаях, когда задача действительно была мне не по возможностям (а грань эту он очень тонко чувствовал), его не надо было ни о чем просить, он сам предвосхищал события и освобождал меня от тягостного чувства собственной ущербности.

Было бы ошибкой думать, что он помогал только мне. Он помогал всем, кто бы к нему ни обращался: починить очки, поставить замок, отформовать этюд, выгнуть арматуру, отстрогать доску. К нему не зарастала народная тропа в нашем доме на Заневском, который на местном сленге назывался «муравейником».

За кажущейся простоватостью таились тонкая наблюдательность и чутье художника. Все, к чему прикасались его руки, становилось произведением искусства. Творчество его было многогранно: от монументальной фигуры воина размером в три с половиной метра до ювелирных украшений и изделий из камня — ваз, шкатулок, подсвечников — в период его работы в «Русских самоцветах», где его высоко ценили как художника.

Васин кулон из серебра и кристалла горного хрусталя с выгравированной на нем Адмиралтейской иглой получил диплом первой степени на международной выставке ювелирных изделий в Чехословакии. Его ювелирные и камнерезные работы украшают коллекции многих музеев России, в том числе и Музея Горного института Петербурга.

В «Русских самоцветах» Вася познакомился с графиком Дмитрием Павловичем Цупом^[1].

Д. П. Цуп оказал на Васю большое влияние. С первых же дней знакомства они потянулись друг к другу, и всю оставшуюся жизнь их связывали общие интересы и привязанности: оба они были настоящими художниками, очарованными странниками, трудолюбивыми и талантливыми --">