Владимир М Осин - Дворцовые интриги и политические авантюры. Записки Марии Клейнмихель

Однако в мемуарах рассматриваются и другие сюжеты из жизни представителей не только российской, но и зарубежной аристократии, о которых автор знала не понаслышке, так как много времени провела за границей и была вхожа в дома наиболее влиятельных лиц ряда европейских стран, включая монархов.

Некоторые истории пересказаны со слов известных политических и государственных деятелей, с которыми графиня встречалась, беседовала, принимала у себя. Порой они походят на светские анекдоты, а их персонажи представлены в зависимости от симпатий рассказчика в выигрышном свете или наоборот. Естественно, что такие рассказы следует воспринимать критически, поскольку они «грешат» неточностями. Приведем лишь один пример. Описан случай, происшедший с отцом мемуаристки во время его губернаторства в Минске, — на званом обеде, устроенном губернатором в честь уездных предводителей дворянства, присутствовал «70-летний декабрист Пущин», который назван Всеволодом. Известны два декабриста с этой фамилией: Иван Иванович — лицейский друг А. С. Пушкина и его младший брат Михаил. Далее сообщается, что находившийся в Минске император Александр II встретился с бывшим декабристом, «расспрашивал его с большим интересом о прошлом, об отдельных эпизодах заговора, немедленно вернул ему звание подполковника и назначил его плац-комендантом крепости Бобруйск, кем тот и оставался до конца дней своих». Скорее всего М. Э. Клейнмихель имеет в виду М. И. Пущина, которому при посещении Александром II Минска было 56 лет; он действительно был назначен комендантом Бобруйской крепости, однако лишь в 1865 г. Всеволод Пущин — это раннее упомянутый жених племянницы графини Клейнмихель, погибший во время Первой мировой войны. Где допущены ошибки? То ли при написании мемуаров, то ли при их переводе на русский язык с оригинала при издании. Подобных несоответствий в мемуарах встречается немало.

Особенности мемуаров, как и других источников личного происхождения (дневников, писем и т. п.), передают прежде всего отношение автора (как бы он ни старался быть объективным) к описываемому, будь то конкретные события или люди. Поэтому вполне можно понять женщину, на склоне лет вспоминающую годы юности и несколько приукрашивающую действительность. Рассказывая в первых главах о своей юношеской любви к графу Сольмсу, графиня особый акцент делает на той роли, которую сыграл в этой истории король Вильгельм, и не без гордости (здесь и далее) стремится продемонстрировать свой круг общения, а также родственные и дружеские отношения между особами высшего света Европы, куда были вхожи лишь наиболее достойные, по ее мнению, представители наиболее знатных фамилий. Автор мемуаров стремилась показать, что среди ее знакомых были «исторические» персоны. В подробностях описана ею конная прогулка с австрийской императрицей — личностью неординарной и несколько таинственной. То, что эти встречи происходили на самом деле, вполне допустимо, но помещенные в книге диалоги, естественно, приводятся по памяти мемуаристки, и не следует воспринимать их буквально.

Главы книги — короткие рассказы из жизни М. Э. Клейнмихель, ее родных и близких, представителей высшего света, а также выдающихся людей, с которыми ей доводилось встречаться, от известных государственных деятелей (С. Ю. Витте, П. А. Столыпин) до монархов европейских государств (Вильгельм II, Елизавета Австрийская и др.) и России (Александр II, Александр III, Николай II). Однако читатель поймет, что книга не только об этом. Мировоззрение автора мемуаров, представительницы аристократических «верхов», крайне негативно воспринявших революционные перемены, в корне отличается от взглядов миллионов «низов», поддержавших революцию и считавших графиню и подобных ей своими непримиримыми врагами. Революцию графиня воспринимает не иначе как месть небольшой группы людей за былые унижения и лишения, а ее главной движущей силой считает зависть малоимущих богатым. С этой позиции ею трактуются события, произошедшие в России после февраля 1917 г.

В мемуарах достаточно ярко показаны личности российских императоров и их приближенных, других деятелей эпохи. Однако в повествовании часто нет последовательности. Отдельные сюжеты (о заключении Государя в Царском Селе, начале революции и т. п.), а также оценка известных персон нуждаются, на наш взгляд, в уточнении и дополнении, что учтено при подготовке данного издания. Этой цели --">