Николай Семенович Черушев - Из ГУЛАГа - в бой

собирательный. Об этом говорил и сам Симонов, когда его о том спрашивали читатели. Однако он, этот персонаж, вобрал в себя многие черты реальных людей, которые будут названы в главе «На воле!». Например, у Симонова Серпилин накануне ареста работал начальником кафедры тактики Военной академии имени М. В. Фрунзе. Из числа лиц комначсостава, репрессированных и освобожденных накануне войны, по вышеназванному признаку в прототипы Серпилина больше всего подходит комдив (но не комбриг!) В. Д. Цветаев – о нем будет сказано в соответствующей главе. Вячеслав Дмитриевич в годы войны станет и командармом и Героем Советского Союза. Правда, он не погибнет, как Серпилин, а останется живым и после окончания войны возглавит ту самую академию, где когда-то работал. Что же касается смерти командарма Серпилина, то отметим следующее: из арестованных и выпущенных затем на свободу комбригов, выросших за годы войны до командующего армией, погибли (умерли от ран) только А. И. Зыгин и П. М. Козлов. Поэтому их тоже можно считать «немного Серпилиным».

Что же касается вопроса – почему их освободили, скажем, что значительную роль в некотором смягчении условий следствия в тюрьмах НКВД сыграло совместное постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 17 ноября 1938 г. «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия». В нем впервые за последние годы говорилось о грубых нарушениях социалистической законности органами НКВД. Среди этих нарушений назывались незаконные аресты граждан по фиктивным справкам о якобы совершенных ими контрреволюционных преступлениях; принуждение арестованных к подписанию сфальсифицированных протоколов допросов путем физических и психологических мер воздействия и др. Определенная часть сотрудников органов госбезопасности были по этой причине арестованы и преданы следствию и суду.

Во исполнение названного выше постановления произошли некоторые изменения и в работе особых отделов НКВД, что создало более благоприятные условия для соблюдения законности в РККА. Ряд фотодокументов и фактов свидетельствует, что уже в 1939 г. была приостановлена преступная практика представления высшему руководству страны особых списков для санкционирования осуждения их по первой категории (расстрел), т. е. так называемым альбомным методом. С начала 1939 г. осужденным даже по самым тяжким контрреволюционным преступлениям стали предоставлять возможность обращаться с кассационными жалобами и просьбами о помиловании.

Начиная с 1939 г. (не в пример предыдущим 1937–1938 гг.) некоторых военнослужащих, обвиненных в участии в «военно-фашистском заговоре», стали оставлять в живых, выдав им «на полную катушку» (примеры комкоров А. И. Тодорского, Н. В. Лисовского, С. Н. Богомягкова, комдива В. К. Васенцовича и др.)

В некотором плане изменилась и позиция членов Военной коллегии Верховного Суда СССР и ее председателя армвоенюриста В. В. Ульриха. Об этом говорит такой факт. Председатель военного трибунала 1-й Отдельной Краснознаменной армии (1 ОКА) бригвоенюрист И. Ф. Исаенков на одном из совещаний в мае 1939 г. рассказал своим подчиненным о требованиях Ульриха: «Докладывая 13 апреля с.г. Военной коллегии о работе военного трибунала 1 ОКА, я получил от тов. Ульриха указание о том, что мы должны при рассмотрении контрреволюционных дел искать прежде всего врага, а не липовое дело»^[1].

Даже Особое Совещание при НКВД СССР, ранее осуждавшее практически всех, чьи дела к нему поступали, разнообразило перечень своих постановлений. Так, часть дел оттуда стали направлять на доследование, другую часть дел (правда, минимальную) прекращали производством. Постановления о прекращении дела стали принимать в отдельных случаях и особые отделы в военных округах. Приведем примеры из практики работы особого отдела 2 ОКА. Там в 1940 г. были прекращены дела по обвинению: комбрига А. С. Адамсона (26 января), полковника В. Н. Галузо (3 февраля), комдива Г. А. Ворожейкина (21 апреля). Это на Дальнем Востоке.

Подобные постановления принимали особые отделы и в военных округах, дислоцированных в европейской части СССР. Например, особый отдел Харьковского военного округа прекратил производством дело по обвинению бригврача А. Я. Адельсона (16 декабря 1939 г.). В то же время, как будет видно на примере с комбригом В. В. Корчицем, этот же орган всячески препятствовал освобождению одного из командиров высшего звена РККА.

Прекращали дела и военные трибуналы --">