Анастасия Руденская - Шаман. Скандальная биография Джима Моррисона

углу, за шторами, на потолке. Его глаза следят за мной из темноты. Я чувствую его присутствие около себя и в себе, мне становится очень страшно. Вчера я снова увидел его. Он стоял у изголовья кровати и смотрел на меня. В его глазах была какая-то жуткая тоска. Я накрылся с головой одеялом, меня трясло. Пам спросила, что происходит. Я ответил, что в спальне индеец. Она сказала: «Тебе пора перестать употреблять героин». Возможно, Пам права, но мне кажется, что дело не в наркотиках. Индеец хочет мне что-то сказать. Он приходит за мной и хочет забрать меня, это я знаю точно…»

Одно счастливое утро

Свежим и теплым утром 3 июля 1971 года Памела Корсон и Джим Моррисон проснулись в своей съемной квартире на улице Ботрели. В окно падал солнечный свет, слышалось пение птиц, день обещал быть отличным. Пам сладко потянулась в кровати и с нежностью погладила Джима по небритой щеке.

— Как хорошо, что мы вместе, правда?

— Да, в это прекрасное утро я со своей любимой. И я, черт возьми, счастлив!

— А давай сходим сегодня в кино? Потом прогуляемся и зайдем поужинать куда-нибудь…

Пам мечтательно смотрела в окно и говорила что-то еще, но Джим уже не слушал. Он зарылся лицом в водопад ее золотистых волос и, жарко дыша, страстно целовал ее шею.

— Крошка, я люблю тебя!

— И я люблю тебя. Сильнее всех на этом свете. Мы будем вместе до последнего дня и последнего вздоха.

— Конечно, будем, милая… — Джим не соврал, когда сказал это.

Каждый день как последний

Все вокруг был прекрасным — и солнечные лучи на черепичных крышах, и высокое чистое небо, и прозрачный воздух, и беззаботное щебетание идущей рядом Памелы. Джим с какой-то необъяснимой нежностью и тоской вглядывался во все, что его окружало. Будто видел в последний раз, будто прощался со всем этим. Он дышал как никогда глубоко, смотрел на все ясным и чистым взглядом, стараясь запомнить каждую мелочь. Пам заметила это необычайное спокойствие и задумчивость Джима:

— Что с тобой? Ты какой-то странный…

— Просто я счастлив.

Целый день, держась за руки, они бродили вдоль набережных, пока не стемнело. Ближе к ночи, в самом лучшем расположении духа Джим и Пам вернулись домой.

Вперед в прошлое

Дождливым осенним вечером в квартире Моррисона раздался телефонный звонок.

— Джим, старина, как ты?

— Спасибо, в порядке. А кто это?

— Это Рей. Рей Манзарек. Не узнал? Я звоню узнать, как тебе живется в Париже.

— У меня все хорошо, — сдержанно ответил Моррисон.

— А ты бы не хотел начать все заново?

— Что ты имеешь в виду?

— Ты не скучаешь по нашим пластинкам, записям, концертам? Ты бы не хотел вернуть «Дорз»?

— Скучаю. Но как раньше уже не будет. Никогда. Я уже не тот, да и вы, наверняка, не те. Я повзрослел… Точнее, постарел для «Дорз». Прости, Рей. Спасибо за звонок и спокойной ночи.

— Ну что ж, до свидания… — в голосе Рея слышалась надежда на возможную встречу с другом.

— Прощай. Удачи. — Джим хладнокровно положил трубку.

«Дорз» начались с единения, а закончились отчуждением. Моррисон смотрел на старые фотографии и, не мог понять, как эти трое людей, которых он называл своими друзьями, так резко стали просто парнями из его группы. Чужими…

Шаги по лезвию

Когда они поднимались по лестнице на свой этаж, Джим вдруг почувствовал резкую и острую боль во всем теле. Закружилась голова, перед глазами все поплыло в бледном мареве. Он тяжело задышал, побледнел и судорожно ухватился за перила. Пам испуганно зашептала: «Что с тобой… Что происходит?». Джим прохрипел «Сердце». Она моментально --">