Анатолий Львович Марков - В Ингушском конном полку

всадник был одет в черкеску, бешмет и папаху того цвета, который ему больше нравился, и сидел на коне какой угодно масти. Общего цвета были лишь огромные и лохматые рыжие папахи. После произнесённых почтенным полковым муллою в зелёной чалме, красном халате и с белой бородой мусульманских молитв полк прошёл повзводно мимо начальства, затем начались очень оригинальные скачки, согласно горскому обычаю.

Всадники, принимавшие в них участие, скакали "по-восточному", т. е. без сёдел и сняв с себя всю одежду, за исключением шаровар. Босые и мускулистые, на своих горбоносых лошадях скакали черкесы и ингуши, помогая себе и лошади криком, руками и ногами. Все всадники бригады, как черкесы, так и ингуши, расположились вдоль линии пробега, сидя на корточках и образуя узкий проход, по которому скакало человек двадцать конкурентов с криками и воплями, работая изо всех сил нагайкой по лошадиным спинам. Сидевшая вдоль линии скачек живописная публика принимала самое горячее участие в событии воплями, жестами и советами. На финишах эти азиатские спортсмены, не стесняясь, колотили нагайками по мордам лошадей своих конкурентов. Зрелище было полно красок.

Последовавшая затем джигитовка была весьма слаба и, в сущности, состояла в сплошном издевательстве над лошадью, которую разгоняли в карьер, а затем страшным рывком поводов сажали сразу на задние ноги. Рубка была по сравнению с регулярной кавалерией также неладна. Всё это изменилось, когда начались офицерская конная игра и рубка, в которой выделялись черкес ротмистр князь Келич Султан-Гирей, из офицеров уланского Белгородского полка, и ингуш поручик Султан Базоркин, окончивший вахмистром Тверское кавалерийское училище.

Келич Гирей представлял собой чрезвычайно импозантную и совершенно незабываемую фигуру. Атлетически сложенный, с широкими плечами, тонкой, как у девушки, талией и великолепной львиной головой скифского хана. Сила его была такова, что он легко сваливал на землю коня. В этот день ему, однако, не везло, так как на скаку конь его споткнулся и тяжело рухнул на землю вместе с всадником. Ротмистр сильно расшибся и минут на десять даже потерял сознание. Келич Гирей начал войну ротмистром и командовал 3-й сотней Черкесского полка, и на этой должности окончил войну полковником, получив все возможные в его положении награды, включая орден Св. Георгия и оружие. В Добровольческой армии он уже был генералом и командовал Черкесской дивизией. Уже 75-летним старцем, в последнюю мировую войну он командовал горцами в Казачьем корпусе генерала П.Н. Краснова и в 1944 году вместе с генералом Красновым и другими казаками был выдан англичанами в Лиенце большевикам, которые повесили его в Москве.

После конных развлечений князь Багратион роздал георгиевские кресты отличившимся в последних боях всадникам. Как оказалось, в полку редкий всадник не имел креста, что, впрочем, было вполне понятно, так как все они были молодцы и пошли на войну по призванию, как природные воины.

Вахмистра второй сотни Бек-Мурзаева генерал вызывал три раза, и он получил в этот день "полный бант", как солдаты называли все четыре степени Георгиевского креста. Старик Волковский тоже получил два креста, после чего произошёл забавный случай со следующим всадником, вызванным генералом из строя. Он наотрез отказался взять полученную им георгиевскую медаль, заявив, что награда эта для сестёр милосердия, а не для "джигита". Был случай, что всадник или два также отказались принять Георгиевские кресты, на которых вместо Св. Георгия был выбит государственный герб, как в начале войны это делалось для лиц нехристианского вероисповедания. К счастью, скоро правительство отменило это правило и все георгиевские кавалеры стали награждаться одинаковыми для всех знаками отличия военного ордена. Всадники-туземцы, отказавшиеся от крестов с двуглавым орлом, мотивировали это тем, что они хотят иметь крест не "с птицей", а с "джигитом", как они сами.

Праздник окончился парадным обедом, который был дан полком на нашем фольварке начальству и приглашённым. Играл хор трубачей, пели кавказские песни "Алла-Верды" и "Мравалджамие", являвшиеся традиционными застольными песнями кавказских частей, и танцевали лезгинку. Многие, подвыпив, шумели больше, чем следует, не слушая друг друга. Большинство кавказцев – страстные ораторы, но не всегда удачные, хотя и не обижаются, когда неудачный их оборот встречается дружным смехом. За --">