Федор Раззаков (синоним для Федор Ибатович Раззаков) - Владимир Высоцкий. По лезвию бритвы - 2004

которую до серьезных дел и разборок никогда не допускали, да и сами мы вряд ли бы когда согласились в них участвовать. И хотя в душе каждый из нас опасался встреч с настоящей шпаной, в то же время нас почему-то необъяс-

Владимир Высоцкий_

по лезвию бритвы

нимо тянуло к этим ребятам, мы тайно завидовали их смелости, риску и силе. Может быть, поэтому мы и не знали ничего о песнях Булата Окуджавы, так как единственным человеком, кто пел тогда нашим дворовым языком, был Владимир Высоцкий.

Уже nofoM, много лет спустя, повзрослев и собрав о Владимире Высоцком массу всевозможного устного и печатного материала, я старался понять: почему он так сильно пил, чего ему не хватало в жизни? Почему из молодого человека, когда-то принявшего в компании стакан вина, получился законченный алкоголик?

...никто не гибнет зря.

Так лучше, чем от водки и от простуд...

Так пел Владимир Высоцкий за четырнадцать лет до своей смерти. Он не желал себе гибели от водки, но все равно пил, с каждым годом уходя «в пике» все сильнее и сильнее. Его никогда не признавали официальные власти, но в народе любовь к нему была безгранична. Но даже эта любовь и слава не смогли удержать его от гибели. И кто знает, может быть, смерть эта, ставшая для миллионов людей трагедией, для самого Владимира Высоцкого была избавлением от одному ему известных мук и терзаний.

1938-1964

Владимир Семенович Высоцкий родился 25 января 1938 года в Москве. Его родители — Нина Максимовна (Серегина) и Семен Владимирович Высоцкий прожили вместе совсем немного и вскоре расстались. Маленький Володя остался с мамой, которая вскоре вышла замуж за Георгия Бан-тоша, с которым у Володи так и не наладились настоящие человеческие отношения. По этому поводу вторая жена В. Высоцкого Людмила Абрамова позднее скажет: «Володя про Жору рассказывал. Со злостью и хохотом. Рассказывал как про преодоленное. Терпеть он его, конечно, не мог. Но опять же как рассказывал? Как Жора Бантош боялся Гисю Моисеевну (соседка Высоцких по Первой Мещанской). Как весь дом содрогался при виде Жоры Бантоша, а Гися Моисеевна, бросив котлету, которую она в этот момент валяла в сухарях, бежала, кричала на него, махала кулаками, тряпками, приходила обратно, поднимала котлету и продолжала дальше ее валять. То есть не без смеха рассказывал. Я от него никогда не слышала, что «вот, бедная мама...» Надо сказать, что отчим оставил в душе юного Володи Высоцкого непроходящую зарубку на всю жизнь. Именно присутствие этого чужого человека в доме духовно отдалило В. Высоцкого от родного очага, которого, впрочем, у него тогда по-настоящему и не было. Истинным домом для него стал двор, сначала на Первой Мещанской, а позднее и в Большом Каретном. Не имея никаких духовных связей со своим отчимом, предоставленный самому себе (мама с утра до вечера работала), маленький Володя целыми днями пропадал во дворе, где взрослые пили, резались в карты, стучали в домино, пели блатные песни и не стеснялись выражать свои чувства смачной бранью.

В 1946 году отец Володи Семен Владимирович (на фронте он познакомился с Евгенией Степановной Лихолатовой, и они поженились) как офицер Советской Армии получил назначение в Германию и перед отъездом заехал к своей бывшей жене и 8-летнему сыну. Зная, в каких условиях они живут (у Нины Максимовны была мизерная зарплата, и они с трудом сводили концы с концами), Семен Владимирович предложил ей на время отпустить с ним в Германию Володю. И Нина Максимовна согласилась. Так в 1946 году 8-летний Володя Высоцкий оказался в далекой и чужой для него стране, в городе Эберсвальде. К сожалению, и это трехлетнее пребывание в Германии не принесло Володе Высоцкому настоящей радости. И хотя отношение к нему отца и Евгении Степановны (Володя называл ее «мама Женя») было самым благожелательным, несмотря на то, что впервые в своей жизни Володя получил настоящий велосипед и обучился игре на рояле, несмотря на это, жизнь в закрытом во-

Владимир Высоцкий

^о|-=L--9

(ш по лезвию бритвы

енном городке для энергичного московского мальчишки была скучна и однообразна. Позднее он расскажет об этом Марине Влади, и та напишет в своей книге воспоминаний: «Ты в Германии, в маленьком городке, где стоит гарнизон советских оккупационных войск. Тебе 7 лет... В своем замкнутом кругу десяток офицерских семей живет под перекрестным наблюдением. От них несет лицемерием и водкой... Все, что --">