Станислав Юрьевич Куняев - Поэзия. Судьба. Россия: Кн. 1. Русский человек
Название: | Поэзия. Судьба. Россия: Кн. 1. Русский человек | |
Автор: | Станислав Юрьевич Куняев | |
Жанр: | Биографии и Мемуары, Документальная литература | |
Изадано в серии: | неизвестно | |
Издательство: | неизвестно | |
Год издания: | - | |
ISBN: | 5-901483-02-2 (,т.1.) ISBN 5-901483-04-9 ББК 63.3(2)-3(2(Рос-Рус) | |
Отзывы: | Комментировать | |
Рейтинг: | ||
Поделись книгой с друзьями! Помощь сайту: донат на оплату сервера |
Краткое содержание книги "Поэзия. Судьба. Россия: Кн. 1. Русский человек"
Двухтомник русского поэта Станислава Куняева объемлет более шестидесяти лет сегодняшней истории России.
На его страницах читатели встретятся со многими знаменитыми людьми эпохи, вместе с которыми прожил свою жизнь автор «Воспоминаний и размышлений». Среди них поэты — Николай Рубцов, Борис Слуцкий, Анатолий Передреев, Евгений Евтушенко, Александр Межиров, композитор Георгий Свиридов, историк и критик Вадим Кожинов, прозаики Виктор Астафьев, Валентин Распутин, Василий Белов и другие…
Но «Поэзия. Судьба. Россия» — книга не только и не столько об «элите», сколько о тайнах русской судьбы с ее героическими взлетами и трагическими падениями.
Книга обильно насыщена письмами, дневниками, фотографиями, впервые публикуемыми из личного архива автора.
Читаем онлайн "Поэзия. Судьба. Россия: Кн. 1. Русский человек". [Страница - 3]
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (208) »
Не хватает нам постоянства,
потому что версты летят,
непрожеванные пространства,
самоедство и святотатство
у России в горле сидят.
(1963)
Иногда эта трагедия вдруг, как призрак, возникала в суздальском пейзаже, где в алый морозный закат свою краску вплетал язык пламени от коровы, облитой бензином и подожженной во время съемок фильма Тарковского "Андрей Рублев".
Слишком много в России чудес:
иней на куполах золоченых,
почерневший от времени лес,
воплощенье идей отвлеченных…
……………………………………
И в полнеба кровавый закат,
и снега, как при жизни Рублева.
(1965)
Тогдашняя критика оскорбилась за Тарковского, не понимая того, что "воплощенье идей отвлеченных" — в качестве последней жертвы — потребовало еще и жизнь несчастной буренки, что Тарковский в этой эпохальной драме был всего лишь навсего одним из ее актеров и жрецов.
Часто русская неизжитая трагедия представала предо мной в виде обычного безымянного, живущего рядом человека.
Как много печального люда
в суровой отчизне моей!
Откуда он взялся, откуда,
с каких деревень и полей?
Вглядишься в усталые лица,
в одно и другое лицо.
И вспомнишь — войны колесница!
И ахнешь — времен колесо!
(1972)
Многие поэты, жившие рядом со мной, всю жизнь жаловались на цензуру, на то, что "притесняют", "не пущают", не дают сказать правду. Мне цензура и редакторы, за исключением двух-трех случаев, почти не мешали, потому что, когда ты владеешь всей полнотой жизненной картины, всякого рода неприемлемые для идеологии и цензуры мысли, чувства и строки становятся естественными и необходимыми, а не утрированными деталями твоего поэтического мира. (Цензоры и редакторы ужасались лишь в тех случаях, когда подобные строки торчали как шило в мешке.) Потому-то в те времена читатель мог прочитать в моих стихах многое, что, будучи вырванным из контекста, казалось крамольным и недопустимым.
Мчатся кони НКВД…
(1964)
Я один, как призрак коммунизма,
по пустынной площади брожу.
(1966)
Церковь около обкома
приютилась незаконно..
(1964)
В 1973 году, побывав в Карабахе, я понял, что там будет война. Ко мне, жившему в палатке возле озера Карагель, приходили то азербайджанские, то армянские вооруженные пастухи и конокрады и просили одного, чтобы в следующий раз я привез им патроны. Я впервые увидел тогда раздираемый противоречиями мир, готовящийся к войне мир,
где луч полуночной звезды
сверлит пустынные просторы,
а отзвук племенной вражды
еще волнует нарсуды
и проникает в приговоры…
Предчувствие близкой трагедии все росло и росло, заполняя мою душу, чтобы наконец выразиться в строчках из моей любимой "Калужской хроники". Однажды, гуляя в городском парке, я в который раз поглядел на гипсовую полуразрушенную скульптуру и вздрогнул: это нелепое сочетание слабого материала гипса и могучей, но ржавой арматуры как бы явило передо мной всю внутреннюю сущность нашего, готовящегося к катастрофе времени:
Взирая из калужской мглы
на вехи мировой культуры,
я вам скажу, что мне милы
шедевры гипсовой скульптуры.
Я вам напомню — два вождя
сидят в провинциальном парке.
И лебедь, темный от дождя,
плывет, уплыл, уже на свалке.
Я вам напомню: тяжкий бюст
дважды героя из Калуги…
И столько возникает чувств
под ропот среднерусской вьюги.
А пионер, трубящий в горн,
вновь побеленный к Первомаю?!
Гляжу на них и всем нутром
свою эпоху понимаю.
Да будет вечен этот гипс,
его могучая фактура…
Вот дискобол — плечо и диск,
а между ними арматура…
(1968)Помню, как я обрадовался этому точному образу и как ужаснулся своей роковой находке! На фоне этих трагических открытий мои личные трагедии, выраженные в стихах, отзвуки которых читатель найдет в книге, могут показаться прикладными, дополнительными, незначительными по сравнению с великой катастрофой, которую я предчувствовал и которая --">
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (208) »
Книги схожие с «Поэзия. Судьба. Россия: Кн. 1. Русский человек» по жанру, серии, автору или названию:
Ивен Монтегю - Человек, которого не было Жанр: Шпионский детектив Год издания: 1960 |
Пол Даффи, Андрей Кандалов - А.Н. Туполев – человек и его самолеты Жанр: Биографии и Мемуары Год издания: 1999 |
Макс Гончаров - Луис Ламур: Человек-Легенда-Вестерн Жанр: Биографии и Мемуары Год издания: 2006 Серия: Те, которые... |
Другие книги автора «Станислав Куняев»:
Станислав Юрьевич Куняев - Шляхта и мы Жанр: История: прочее Год издания: 2012 Серия: Политические тайны xxi века |
Станислав Юрьевич Куняев - "В борьбе неравной двух сердец" Жанр: Публицистика Год издания: 2012 |
Станислав Юрьевич Куняев - К предательству таинственная страсть... Жанр: Публицистика Год издания: 2021 |