Коллектив авторов -- Биографии и мемуары - том 6

малейшего преувеличения своей роли Владимир Ильич понимал, что ему выпало на долю возглавлять великую революцию. Он понимал свое великое историческое призвание, но вместе с тем он был человеком большой человечности, редкой простоты, замечательной теплоты. Он как бы воплощал в себе коллективную волю, энергию, любовь и мужество всего рабочего класса. На него устремлялась вся любовь угнетенных и вся ненависть угнетающих.

Не было человека более простого, более ясного, более человечного, чем товарищ Ленин. Всюду и везде он был одинаков. Например, в тюрьме. Я знаю из очень хороших источников, что, сидя первый раз в тюрьме в нашем городе, Владимир Ильич сразу повел оттуда кипучую работу: он посылал из тюрьмы на волю листки, писал там и стал душой всего своего тюремного коридора. Он умел в одно и то же время часами выстукивать своему соседу: «Крепко закрывай форточку тряпкой, чтобы у тебя не слишком тянуло сквозняком» — и в то же время тут же излагал теорию гегемонии пролетариата и разъяснял своему соседу ошибки народников. Я видел товарища Ленина в тюрьме в Галиции. В начале войны товарищ Ленин был арестован в Галиции австрийским правительством по обвинению ни больше ни меньше как в шпионстве. Его сочли военным шпионом и посадили в тюрьму в деревне Новый Тарг, недалеко от Кракова. Он сидел в тюрьме несколько дней, и мы его там посещали. Он сразу стал душой общества в этой тюрьме. Там сидело некоторое количество крестьян за недоимки, несколько уголовных и т. п. Все они сошлись на том, что сделали тов. Ленина чем-то вроде старосты, и он с величайшей готовностью отправлялся под конвоем начальства покупать махорку для всей этой компании. В то же время он разъяснял арестованным галицийские законы, которые он изучал по книжкам, чтобы помочь галицийским крестьянам выбраться из этой долговой ямы. Его галицийские мужики сразу полюбили за бодрость духа, за силу воли, за готовность помочь, за ласку к простому человеку. В галицийской тюрьме, в самом смешанном обществе, с людьми, с которыми он с трудом мог объясняться на ломаном польском языке, он сразу становился душой общества. И так было всюду, куда попадал Владимир Ильич.

Сила воли у него была необычайная. Она не оставляла его и во время болезни до самых последних дней. Ряд эпизодов свидетельствует об этом. Рассказать о них не настало еще время… Он продолжал шутить, смеяться, напевать в такие трагические минуты, когда каждый другой на его месте способен был бы только плакать… И чем больше была сила его воли, тем меньше сам он это замечал. Он не сознавал, насколько он силен во всем том, что сделало его не только гигантом мысли, но гигантом воли, не только великим теоретиком, но и настоящим вождем. Как будто собранные воедино воли всех одиночек рабочего класса, все упрямство освобождающегося класса, идущего к власти, угнетаемого десятилетиями, вся сила его таланта, все упрямство русского мужика, вся настойчивость многомиллионной массы, весь тот талант, которым отличается наша страна, все леса, долины, реки, покрывающие нашу страну, все моральные силы великой страны как будто собрались в одном его мозгу, в одном его сердце, в его одной воле. Это делало тов. Ильича не только великим учителем, но и человеком прежде всего. Каждый, кто имел с ним хотя бы самое маленькое, мимолетное соприкосновение, уносил с собой самое светлое воспоминание о нем.

Почитайте, товарищи, отзывы врагов. Какую дань уважения, изумления сумел исторгнуть у своих врагов Владимир Ильич. Люди, которые его никогда не видели, как будто чувствовали его электрический ток через океаны. Одни с радостью вбирали в себя этот электрический ток, другие понимали, что эта волна смоет буржуазию. Но все понимали, что это величайшая фигура, которую когда-либо знал мир. Как государственного деятеля, как теоретика, как вождя Владимира Ильича, конечно, знал и знает весь мир. Как человека его знало меньшее количество людей. Но кто знал его, тот никогда не забудет этого образа настоящего великого человека. Владимир Ильич любил природу во всех ее видах и проявлениях. Этот величайший мыслитель умел резвиться, как хороший комсомолец. Он был первый запевала на любой прогулке, первый конькобежец в нашей компании, лучший велосипедист, прекрасный турист, лучше всех лазал на снежные горы, любил охоту, был первый подстрекатель купаться в ледяных горных речках Галиции, умел смеяться с заражающим весельем, насвистывать, петь.

Он, на --">