Рита Марли , Хэтти Джонс - «No Woman No Cry»: Моя жизнь с Бобом Марли

свою собственную жизнь. Нами она не собиралась заниматься, пока не вмешались наши дедушка с бабушкой, которые нас очень любили, и не попросили ее подумать хорошенько. «Ты должна помочь Рою, — вроде бы сказал наш дедушка, — потому что детки хорошие и им нужна твоя забота». Этот дедушка, портной, умер примерно в то же время, когда тетушка Виола Андерсон Бриттон согласилась взять нас к себе. Так что я не успела с ним познакомиться, но мне есть за что сказать ему спасибо. Вряд ли я хоть что-нибудь потеряла, не оставшись с матерью; напротив — думаю, что я выросла порядочной женщиной благодаря тетке, отцу и брату; каждый из них сыграл свою роль. Мы должны были поддерживать друг друга.

Тетушка шила свадебные платья в партнерстве со своей сестрой Дороти «Титой» Уокер, которую мы, детишки, звали «Толстая Тетушка». Во всем Кингстоне люди знали: если хочешь, чтобы на свадьбе все было идеально, от невесты и жениха до мальчика-пажа, «Две Сестры» — это то, что нужно. И не забудьте про торт — тетушка могла и его сделать — от одного до пяти слоев! А еще некоторое время она содержала закусочный киоск у дороги перед нашим домом, где мы продавали имбирное пиво, пудинг, рыбу, пончики, чай и суп. Все сгодится, чтобы свести концы с концами. Ее муж, Герман Бриттон, был водителем. Он относился ко мне очень хорошо, и я считала его своим отчимом, но с тетушкой у него было не все гладко и они ругались каждую пятницу, когда он вечером приходил домой пьяный. В остальном он был тихий и мирный. Мистер Бриттон имел двоих сыновей вне брака, и впоследствии они с тетушкой разошлись.

Я не знаю, как тетушке это удавалось, но дом 18А по Гринвич-парк-роуд, где мы жили, выглядел лучше всех остальных в округе. Изначально это был «казенный» дом: деревянный каркас с крышей из оцинкованной жести, часть правительственной программы по жилищному строительству. Теперь же в нем было три спальни, швейная мастерская, открытая кухонная пристройка, туалет — выгребная яма, веранда; вокруг был забор с калиткой, которую можно было запереть — редкость для Тренчтауна, где в те дни все кругом было открыто нараспашку и можно было запросто войти в чей угодно двор. У нас имелось радио, а позже и телевизор, и даже вода приходила по трубам прямо в наш двор, так что не надо было ходить на колонку, как делало большинство живущих по соседству людей.

Несмотря на то, что у нас всегда были обязанности по дому, тетушка нанимала одного или двух помощников, которые занимались хозяйством, пока она шила. Одним из них был Мас Кинг, он помогал тетушке делать пристройки к дому или ремонтировать крышу, пострадавшую от ветра или сильного дождя. Но верховодила всегда она: Мас Кинг подавал ей гвозди, а она их забивала! Тетушка была женщина с характером, маленького роста, но энергичная и напористая. Она могла легко довести кого угодно. Ей было немногим больше тридцати, когда мы переехали жить к ней, и она по-прежнему выглядела симпатичной и по-женски привлекательной. Сколько я ее знала, она всегда следила за своей кожей и фигурой. Но в ней было гораздо больше, чем просто внешность: я называла ее «сельский староста», потому что ей было дело абсолютно до всего. Все к ней приходили жаловаться, советоваться, и если что-то происходило в округе, то ей об этом сообщали в первую очередь. Еще она проводила лотерею: ей сдавали деньги, а в конце недели проводился розыгрыш. Она была и кормилицей, и местным «правительством», например, следила, чтобы все ходили голосовать, — как я уже сказала, она была «за старшего». Я знаю, непросто для такой женщины взвалить на свои плечи еще двух маленьких детей, но я думаю, что она это сделала с открытым сердцем, потому что любила своего брата и уважала родителей. И для нас она стала любимой тетушкой — самой-самой любимой.

Как-то папа делал табуретки в своей мастерской во дворе, и для меня тоже сделал одну. Все знали, что это табуреточка Риты — пусть всего лишь скамеечка на четырех ножках с квадратным сиденьем, но очень аккуратно сделанная и лакированная. Так что сразу было видно: чей-то папочка хороший столяр. Я часто сиживала на своей табуреточке в свободное время или пристраивалась на ней рядом с тетушкиной швейной машиной, чтобы помогать тетушке или просто смотреть и учиться. Впоследствии я стала для нее подшивать юбки и всякое такое.

Тетушкино уменьшительное имя было Вай, а у меня было для нее свое прозвище — Вай-Вай. Стоило мне только назвать ее Вай-Вай, и все шло --">