Юрий Иванович Дроздов - Юрий Андропов и Владимир Путин. На пути к возрождению

перспективы роста.

С 1944 года Юрий Владимирович на партийной работе: второй секретарь Петрозаводского горкома партии, с 1947 — второй секретарь ЦК КП Карелии. Окончил Высшую партийную школу при ЦК КПСС. Карелия являлась тогда одним из главных центров страны в области лесной, деревообрабатывающей и целлюлозно-бумажной промышленности, а также по добыче полезных ископаемых. Основную часть рабочей силы составляли заключенные «Карлага», созданного еще во времена строительства Беломорско-Балтийского канала. Андропов не мог заниматься экономикой республики без постоянных и тесных контактов с руководством НКВД — МВД — МГБ, что тоже наложило на него свой отпечаток.

Политический долгожитель

Юрий Андропов сумел благополучно пережить три исторических эпохи — при сталинскую,^[2] хрущевскую и брежневскую, поднимаясь по ступеням партийно-политической карьеры. Этот феномен можно сравнить только с политической карьерой А. Микояна.^[3]

В последние годы сталинского правления (1951–1952) Андропов был уже ответственным работником ЦК партии. Рекомендовал его на эту должность Куусинен. В отличие от многих других деятелей партии, никто в его семье не был репрессирован. Сам он избежал репрессий благодаря политической гибкости, даже изворотливости.

Еще во время учебы и работы в Рыбинске молодой Андропов рьяно обличал двурушников-троцкистов. В 1950 году комиссия ЦК ВКП(б) и группа московских чекистов, продолжая кампанию «ленинградского дела», вели расследование «дела Куприянова» — первого секретаря ЦК компартии Карелии. В 1938 году Куприянова назначили на этот пост по рекомендации А. Жданова.^[4] В годы войны генерал-майор Куприянов был прямым начальником Андропова, и комсомольский лидер относился к нему с большим уважением. Однако комиссия нашла недостатки в деятельности ЦК и обвинила Куприянова в злоупотреблениях и корысти. Ко второму секретарю ЦК Андропову вопросов было меньше, однако он оказался перед выбором: защищать Куприянова (и тогда судьба обоих была бы предрешена), найти отговорки и отказаться вести внеочередной пленум ЦК КП Карелии, или — обрушиться с критикой на своего руководителя и друга.

Адропов выступил с «унизительной самокритикой и поддержал все обвинения в адрес Куприянова. Недавний генерал был снят с поста… Через два месяца он был арестован и осужден по 58-й статье… Занимать в тоталитарной системе высокий пост и не предавать время от времени своих друзей, соратников… было невозможно». Куприянов не погиб в лагерях. В 1956 году его реабилитировали по ходатайству Н. Хрущева.^[5]

Такой поступок Андропова говорит о том, что в молодости он обучился сложному искусству политического лавирования, оставаясь «убежденным сталинистом». Впрочем, отдельные мемуаристы и биографы опровергают последнее, полагая, что Андропов лишь декларировал общепринятые взгляды, на деле придерживаясь более гибких и демократичных воззрений.

«Венгерский синдром»

С 1953 по 1957 год Ю. В. Андропов — чрезвычайный и полномочный посол СССР в Венгрии. Перед этим всего несколько месяцев, Андропов возглавлял 4-й европейский отдел МИДа, который курировал, в частности отношения с Польшей и Чехословакией. В те годы происходила ожесточенная борьба за сферы политического влияния внутри советской партийно-государственной элиты, в результате чего зачастую на дипломатической работе оказывались не профессионалы, а выходцы из рабоче-крестьянских партийцев.

С венгерского периода начинается совместная деятельность Ю. В. Андропова и В. А. Крючкова,^[6] которая продлится десятилетия. 30-летний юрист Крючков окончил Высшую дипломатическую школу при МИД СССР и тоже некоторое время работал в МИДе секретарем отдела. В посольстве он занял пост секретаря и стал самым близким и доверенным человеком Андропова. Впоследствии работал с ним же в ЦК КПСС и КГБ, а затем стал председателем КГБ.

Юрий Владимирович понимал, что недостаточно подготовлен для дипломатической работы, где нужно было принимать самостоятельные и ответственные решения, поэтому всерьез занялся самообразованием: изучал венгерский язык, историю, политику, экономику, культуру страны, национальные особенности и традиции народа. Впоследствии большинство мемуаристов признавали не только высокую интеллигентность и ум Андропова, но и эрудицию, разносторонние познания, --">