Михаил Михайлович Марголис - "АукцЫон": Книга учёта жизни

этим бэндом вообще непонятно что делать. Плакать, смеяться, погружаться в транс, впадать в экстаз, прислушиваться, исследуя каждую фразочку и звук, или «употреблять» целиком, не разбирая на компоненты? Кто они, «аукцыонщики», в конце концов, такие: клоуны, феерические менестрели, психи, анатомы музыки? Впрочем, а на фига это определять и знать? Зачем препарировать чудо?

Их сейчас в группе, на секундочку, девять человек (включая преданного команде звукорежиссера Михаила Раппопорта и примкнувшего к «АукцЫону» контрабасиста-авангардиста Владимира Волкова), и никто толком ничего из прошлого не помнит, кроме, как сами они считают, Олега Гаркуши, беспробудно бухавшего половину «аукцыоновской» истории. Гаркундель, видимо, однажды осознал, что если не он, то кто же, и на заре нулевых, по трезвости, накатал лаконичные мемуары «Мальчик как мальчик», посвятив их центральную часть своеобразной летописи «АукцЫона» (до выхода книги, которую вы сейчас читаете, труд Олега был единственным опытом подробного повествования об истории «Ы»).

Гаркушина документальная проза лапидарностью своей и натурализмом близка его стихам. Весь «АукцЫон» ею не измерить. Она — только одна из черт и «диалектов» многомерного «аукцыоновского» пространства, достойного разнообразных описаний. В таком пространстве уживаются любые крайности, странности, безумства. Все идет во благо и выстреливает «аццким» фейерверком.

А Гаркуша (с которым мне нередко доводилось пересекаться, общаться, чокаться еще в конце 1980-х и в его «лихих 90-х») сегодня тоже, к слову, сомневается в объеме собственной памяти. Иногда просто потому, что так удобнее.

Вот он, сорокавосьмилетний долговязый «мальчик» Олег («тотем «АукцЫона», по убеждению Федорова, и главный человек в группе, чуть ли не ее создатель, в представлении многих поклонников «Ы» рок-клубовской поры), сидит со стаканом сока в компактном, любимом баре в центре Питера, смотрит на меня знакомыми, хитроватыми, разными глазами (в одном искусственный хрусталик — последствия детской травмы) и негромко рассуждает:

— Помню я на самом деле не все. Не так давно, на презентации книжки «Сумерки „Сайгона"», ко мне подошел совсем плохонький, скажем так, мужчина (такие ко мне сейчас подходят почти ежедневно) и говорит: «А помнишь…» Я сразу ответил: «Нет, не помню». Поскольку дальше, как правило, следует что-то типа «помнишь, как ты мне облевал квартиру двадцать четыре года назад, такого-то числа». Приходится объяснять: милый мой, я полгорода в былое время заблевал, и что же, мне теперь все это помнить? С кем пил, у кого ночевал… На похоронах Рикошета встретил священника Вячеслава Харинова, он когда-то играл на саксофоне с группой «Объект насмешек», и то же самое: «А помнишь, ты у меня жену хотел отбить…» Я готов к подобным обращениям. Меня не только в Питере такие знакомые встречают, но и повсюду, даже в Америке. Не помню, извиняюсь, не помню, ничего не помню.

Не факт, что и хронологию «АукцЫона» я помню лучше всех в группе. Приезжаем сейчас в какой-нибудь город, и начинаются споры, выступали мы здесь раньше или нет, и если да, то сколько лет назад? И не всегда я могу точно ответить. Хотя фотографии и другие наши архивы в основном у меня. Но многое пропало, заиграли. Что-то из этого не найти уже и в пресловутом интернете…

Гандболист, киномеханик, театрал

Сила «АукцЫона» в случайностях. Они определяют все — от состава команды до ее названия и существования как такового. Несколько сверстников (речь сейчас о Гаркуше, Федорове, Озерском, Бондарике; один-два года разницы в возрасте между ними — не в счет) из ленинградских спальных районов вполне могли бы пойти по жизни разными, не совсем рок-н-ролльными и совсем не рок-н-ролльными путями. Но пересеклись и сложились в феноменальный организм, затянувший в свое энергетическое поле еще массу душ, столь же непохожих друг на друга, как эти четверо.

Неатлетичный, картавящий Леня в школьную пору «о музыке серьезно не думал». Он учился в спортивном классе и выступал за сборную Ленинграда по гандболу.

— Я еще и в хоккей играл, — вспоминает Федоров. — Меня в СКА хотели брать, но я уже успел гандболом проникнуться. У нас была достаточно сильная детская команда, но, как ни странно, на взрослом уровне никто из нее особо не блеснул. В лучшем случае кто-то сейчас работает тренером в детской спортшколе. А в основном — все быстро прекратили занятия. Из девчонок, --">