Глеб Николаевич Голубев - Улугбек

тысяч воинов, тумены— на тысячи, те — на хошуны. У каждого тумена был свой опытный проводник — качарчи, хорошо знавший местность. Их обычно подбирал сам Тимур, не доверяя никому. Кроме того, он ввел новый обычай, неизвестный прежде: отдавая приказ, непременно брать с начальников частей расписки, чтобы потом никто из них не мог отговориться незнанием.

Основу армии составляли кочевники из племени джагатаев, пришедшего в эти края еще с Чингисханом. Они пользовались особыми привилегиями. Им разрешалось в мирное время кочевать со своими стадами где угодно, хоть по крестьянским полям. С них не брали никакой подати.

В помощь им на время войны набирались ополченцы. И было строго установлено, что должен принести с собой каждый крестьянин, ставший воином: провизии на целый год, лук с тридцатью стрелами, колчан, налучье и щит. У каждых двух конников должна быть третья, запасная лошадь. На каждый десяток воинов полагалось припасти палатку, два заступа, мотыгу, серп, топор, шило, котел и сотню иголок. Ослушавшимся грозила строгая расправа.

При такой организации, продуманной до мелочей, армия Тимура оказывалась готова в любой момент и к атаке, и к длительной осаде вражеских крепостей, и к зимовке в чужих разоренных краях. Но зато была она страшно громоздкой: за войсками тянулись обозы, двигались кибитки с женами и детьми воинов. Пыль и гам стояли над дорогами. Скрипели деревянные колеса повозок, ржали кони, в клубах удушливой пыли медленно ползла артиллерия тех времен — камнеметные и стенобитные машины, самострелы и примитивные пушки — родандоз.

Улугбека радовала вся эта шумная суета. С любопытством разглядывая леструю картину похода, слушая рассказы старших, он и сам чувствовал себя отважным воином, непобедимым полководцем. Он то и "дело норовил ускользнуть из-под присмотра ба'бки и присоединиться к воинам, где ехали его старшие двоюродные братья Халиль-Султан, прославившийся в Индии, и завидующий ему Султан-Хуссейн, впервые отправившийся в большой поход.

Армия переправилась через Аму-Дарью и разрушила за собой мосты. Таков был приказ Тимура. Аму-Дарья служила естественной границей главной, коренной области империи, которую так и называли: Мавераннахр — «Заречье». На правый берег мог свободно переправляться каждый. А обратно из Мавераннахра людей выпускали только по письменным разрешениям, чтобы не скудело рабочей силой государство и Самарканд — прославленный «Лик Земли».

Население Мавераннахра было в те времена весьма пестрым по своему происхождению и составу. За долгие века здесь перемешалась кровь многих племен и народов: древнейших обитателей этих земель согдийцев и более поздних пришельцев-за-воевателей — арабов, гюрок, монголов. Из этого сплава постепенно рождалась узбекская нация.

Различным было население страны и по своему хозяйственному укладу. Основная масса жителей вела оседлый образ жизни и занималась сельским хозяйством. Но в степях за Сыр-Дарьей обитали и кочевые узбеки, совершавшие частенько опустошительные набеги на обработанные земли и богатые города.

Кочевали со своими стадами по полям Мавераннахра и такие монгольские племена, как джагатаи, все еще чувствовавшие себя завоевателями страны. Тимур не запрещал им этого. Он всячески старался сохранить военные традиции Чингис-хана. Сам он не мог причислить себя к роду чингисидов. Поэтому ему приходилось пускаться на всякие хитрости, чтобы хоть как-нибудь выставить себя законным наследником завоевателей. Жертвуя самолюбием, ему приходилось сажать для видимости на престол подставных ханов-чингисидов, а самому довольствоваться титулом эмира. Кроме того, Тимур взял одну из своих жен из рода чингисидов, получив право называться хотя бы гураганом — ханским зятем. Так же он заставлял делать своих сыновей и внуков.

Тимур делил с воинами все тяготы дальнего похода. Несмотря на старость (ему исполнилось уже шестьдесят три года), он по целым дням не покидал седла, словно стараясь оправдать свое имя^[3]. Верхом на лошади Тимур вообще чувствовал себя увереннее, лучше. Раны, полученные в годы воровской молодости, когда с шайкой бандитов грабил он купцов на дорогах и угонял чужие стада, изуродовали его могучее тело. Правая нога у него не сгибалась, он хромал, и враги поспешили отметить это насмешливой кличкой Тимур-ленг («Железный хромец»). Не сгибалась в локте и одна рука, указательный палец на ней омертвел. Левое плечо --">