Виктор Васильевич Афанасьев - Рылеев

поверх бревен. Холодные сени делили дом на две половины — в одной четыре комнаты, в другой две. Анастасия Матвеевна не смогла даже новой мебели купить, пришлось мириться с протертыми креслами и диванами, облупившимися столами, ветхими кроватями, мутными от времени зеркалами, расшатанными стульями. На усадьбе были и службы, как водится, — конюшня, каретный сарай, флигель, где помещались людская, кладовые, мастерские, кухня, — все покосившееся, потемневшее, печальное. Зато прекрасны были могучие тополя и липы, заросли сирени в парке, спускавшемся к реке. Тут-то и полюбил бегать и играть пятилетний Коня, как называла Анастасия Матвеевна сына.

Батово почти не приносило дохода, так как пашни его были невелики, а земля не щедра, лес больше чем наполовину заболочен, речка Оредеж для сплава и судоходства не годилась, не было и удобных проселочных дорог. Очень скоро имение пришлось заложить в Петербургский опекунский совет, а потом и перезаложить, и в течение двух с половиной десятилетий Рылеевы с трудом сводили концы с концами, выплачивая проценты.

Невдалеке от Батова, на том же Оредеже, впадающем в Лугу, лежало старинное село Рожествено, принадлежавшее некогда царевичу Алексею Петровичу, сыну Петра Великого, издалека виднелись построенные на холме церковь Св. Екатерины и большой барский дом с колоннами. Деревья подходили с обеих сторон к скалистым берегам реки:

Между гор, как под навесом,

Волны светлые бегут

И вослед себе ведут

Берега, поросши лесом,

— напишет Рылеев позднее в думе «Царевич Алексей Петрович в Рожествене», в которой изобразит тайное совещание царевича с монахом в ночном лесу. Под шум ветра и плеск реки монах убеждает Алексея восстать против отца:

Видишь сам, — уж все презренно:

Предков нравы и права,

И обычай их священный,

И родимая Москва!

Ждет спасенья наша вера…

Впоследствии на этих берегах и сам Рылеев немало передумает мучительных дум о судьбах России…

Только одно лето маленький Коня, красивый мальчик с большими темными глазами, провел в Батове, привыкнуть к новому месту как следует не успел. Едва началась зима, как Петр Федорович Малютин повез его в Петербург и определил в Первый кадетский корпус — «рыцарскую академию», привилегированное учебное заведение, основанное в 1732 году под названием Сухопутного шляхетского кадетского корпуса.

2

Корпус располагался на Васильевском острове в бывшем дворце Меншикова, занимая все его строения. Окна главного здания, выходящие на Неву, смотрели с противоположного берега прямо на Сенатскую площадь, в грозные глаза Медного всадника.

В XVIII веке, по словам Екатерины Второй, кадетский корпус был «рассадником великих людей», из его стен вышли знаменитые писатели Херасков и Сумароков, историк Елагин, полководцы — фельдмаршалы Румянцев и Каменский, мореплаватель Коцебу. Здесь возникло первое в России литературное содружество — Общество любителей российской словесности. В классах нередко читались произведения Руссо, Локка и Вольтера.

Первым генерал-директором корпуса был фельдмаршал Миних. Позднее эту должность занимал будущий герой Отечественной войны 1812 года фельдмаршал Кутузов. Но наибольшей популярностью у кадет пользовался бывший начальником корпуса в 1780-х годах граф Федор Евстафьевич Ангальт, который старался сделать своих воспитанников истинно просвещенными людьми. «Огромные богатства заключены в сердце человека», — говорил он кадетам. При нем в корпусе среди преподавателей были драматург Княжнин и автор известной в то время хрестоматии по русской словесности Железников. Адъютантом у Ангальта был известный впоследствии драматург Озеров. Ангальт пригласил актера Плавилыцикова читать в классах оды Ломоносова и «Россиаду» Хераскова, приказал разложить на столах в общем зале сочинения Гуго Гроция, Плутарха, Бильфельда и других историков и философов, устроить в саду сельскую ферму для кадет, чтобы сами они засевали маленькие участки рожью и ячменем. При Ангальте корпус получал иностранные газеты и журналы, периодические издания Новикова, крыловского «Зрителя». В корпусе у стен стояли бюсты знаменитых мужей древности. В одной из комнат демонстрировался образец вобановой крепости, помещенный в огромный ящик. По мысли Ангальта, каменная стена сада была вся изрисована и исписана, --">