Владислав Фелицианович Ходасевич , Борис Александрович Садовской , Андрей Леонидович Зорин , Борис Александрович Грифцов , Юлий Исаевич Айхенвальд , Пётр Михайлович Бицилли - Державин
Название: | Державин | |
Автор: | Владислав Фелицианович Ходасевич , Борис Александрович Садовской , Андрей Леонидович Зорин , Борис Александрович Грифцов , Юлий Исаевич Айхенвальд , Пётр Михайлович Бицилли | |
Жанр: | Биографии и Мемуары, Литературоведение (Филология) | |
Изадано в серии: | Писатели о писателях | |
Издательство: | Книга | |
Год издания: | 1988 | |
ISBN: | 5-212-00073-4 | |
Отзывы: | Комментировать | |
Рейтинг: | ||
Поделись книгой с друзьями! Помощь сайту: донат на оплату сервера |
Краткое содержание книги "Державин"
Книжная судьба В. Ходасевича на родине после шести с лишним десятилетий перерыва продолжается не сборником стихов или воспоминаний, не книгой о Пушкине, но биографией Державина.
Державин интересовал Ходасевича на протяжении всей жизни. Заслуга нового прочтения и нового открытия Державина всецело принадлежит «серебряному веку». Из забвения творчество поэта вывели Б. Садовской, Б. Грифцов.
В. Ходасевич сыграл в этом «открытии» самую значительную роль.
Читателю, который бы хотел познакомиться с судьбой Державина, трудно порекомендовать более ответственное чтение.
После колоссальной исследовательской работы, совершенной Я. К. Гротом, в течение пятидесяти лет новых известий о жизни Державина почти не являлось. Точно так же и автор предлагаемого сочинения не ставил себе неисполнимой задачи сообщить какие-либо новые, неопубликованные данные. Нашей целью было лишь по-новому рассказать о Державине и попытаться приблизить к сознанию современного читателя образ великого русского поэта, — образ отчасти забытый, отчасти затемненный широко распространенными, но неверными представлениями.
Биограф — не романист. Ему дано изъяснять и освещать, но отнюдь не выдумывать. Изображая жизнь Державина и его творчество (поскольку оно связано с жизнью), мы во всем, что касается событий и обстановки, остаемся в точности верны сведениям, почерпнутым и у Грота, и из многих иных источников. Мы, однако, не делаем сносок, так как иначе пришлось бы их делать едва ли не к каждой строке. Что касается дословных цитат, то мы приводим их только из воспоминаний самого Державина, из его переписки и из показаний его современников. Такие цитаты заключены в кавычки. Диалог, порою вводимый в повествование, всегда воспроизводит слова, произнесенные в действительности, и в том самом виде, как они были записаны Державиным или его современниками.
Читаем онлайн "Державин" (ознакомительный отрывок). [Страница - 2]
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (7) »
В то же время было бы ошибочно заключать, что писание в прозе было для Ходасевича только средством заработка, тем, что в сегодняшнем языке обозначается выразительным термином «халтура». Чувство ответственности перед словом исключало для него возможность не только кривить душой, но и браться за чуждую себе работу. Все, что писал Ходасевич как мемуарист, критик или исследователь, было по существу построением единого здания литературы, в котором поэзия должна была занимать место высшего, но неотделимого от всех других, этажа.
Значение критической и историко-литературной работы особенно повышалось для Ходасевича тем, что сам он неизменно был приверженцем творчества, основанного на знании и мастерстве. Одним из наиболее заметных событий литературной жизни русской эмиграции стала его полемика с Г. Адамовичем о так называемой «поэзии человеческого документа». Возражая оппоненту, отстаивавшему ценность безыскусных, но искренних поэтических признаний, Ходасевич утверждал, что истинной поэзии вне культуры и профессионализма не может существовать. Естественно, еще более высоким критериям такого рода должен был соответствовать человек, пишущий о литературе. «Начала интуитивные, — утверждал Ходасевич в статье „Еще о критике“ (Возрождение, 1928, 31 мая), — как то известное чутье, вкус и т. д. имеют свои права и свое значение в работе критической. Но интуиция должна быть поверена знанием, как сложение вычитанием, а умножение — делением. Критик интуит слишком опасно похож на гадалку. Впрочем, ведь и гадалкины предсказания о будущем „поверяются“ ее умением угадать прошлое. Отсюда: критик, не поработавший в истории литературы, всегда подозрителен в смысле его компетенции». Говоря об Ю. И. Айхенвальде, считавшемся видным представителем именно импрессионистической критики, Ходасевич счел нужным подчеркнуть, что тот в своих суждениях «опирался на известную систему художественных воззрений и на солидные познания, а не на какую-нибудь интуицию» (там же). В другом месте он жаловался на «снисхождение», а то и «сочувствие», которым «слишком долго пользовались у нас», «бодрое делание без умения, суждения без познаний, зато по „вдохновению“, дилетантщина во всех видах»[2].
Такая оценка интуиции и вдохновения может показаться неожиданной в устах поэта, да еще столь кровно связанного с символистской культурой, в которой «прозревание» разного рода «сине-розовых туманов» составляло едва ли не священную обязанность любого художника. Здесь, однако, таится своеобразие литературной, да и жизненной позиции Ходасевича, который, не отказываясь от представлений о высоком, пророческом назначении поэзии (см. его статью «Кровавая пища» — Возрождение, 1931, 21 апреля), «всегда, — по выражению Н. Берберовой, — предпочитал математику мистике».[3] Стремление к горькой безыллюзорности суждений, оценок и предсказаний, мучительное отдирание от себя самых дорогих пристрастий и верований ради обретения последней трезвости взгляда определяют и интонацию его стихов, начиная с первого зрелого сборника «Путем зерна», и ни с чем не сравнимый интерес его мемуаров, и его особое положение в среде русской литературной эмиграции, где он снискал репутацию демона скептицизма. «Это я, тот, кто каждым ответом/Желторотым внушает поэтам/Отвращенье и злобу, и страх», — писал Ходасевич в стихотворении «Перед зеркалом».
В вошедших в сборник «Некрополь» воспоминаниях об Андрее Белом Ходасевич сформулировал свой взгляд на обязанности мемуариста. Высказывание это хочется здесь привести не только потому, что по смежности предметов оно может служить и определением задач биографа, но и потому, что оно как нельзя лучше характеризует личность --">- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (7) »
Книги схожие с «Державин» по жанру, серии, автору или названию:
Олег Николаевич Михайлов - Державин Жанр: Биографии и Мемуары Год издания: 1977 Серия: Жизнь замечательных людей |
Владислав Фелицианович Ходасевич - Дом искусств Жанр: Публицистика Год издания: 2015 Серия: История. География. Этнография |
Владислав Фелицианович Ходасевич, Георгий Викторович Адамович, Алексей Николаевич Толстой и др. - Николай Гумилев в воспоминаниях современников Жанр: Биографии и Мемуары Год издания: 1989 |
Юрий Николаевич Тынянов - Пушкин Жанр: Историческая проза Серия: Писатели о писателях |
Другие книги из серии «Писатели о писателях»:
Юрий Владимирович Давыдов - Вечера в Колмове. Из записок Усольцева. И перед взором твоим... Жанр: Историческая проза Год издания: 1989 Серия: Писатели о писателях |
Владислав Фелицианович Ходасевич, Борис Александрович Садовской, Андрей Леонидович Зорин и др. - Державин Жанр: Биографии и Мемуары Год издания: 1988 Серия: Писатели о писателях |
Вардван Варткесович Варжапетян - Путник со свечой Жанр: Историческая проза Год издания: 1987 Серия: Писатели о писателях |
Павел Елисеевич Щёголев - Дуэль и смерть Пушкина Жанр: Биографии и Мемуары Год издания: 1987 Серия: Писатели о писателях |