Владимир Дмитриевич Дудинцев - Три интервью с Владимиром Дудинцевым

людей низкой интеллигентности национальная идея обладает магией. Помню, когда я был молодым корреспондентом и разъезжал по стране, то обязательно, например, в Грузии ко мне кто-то подходил и спрашивал: а вот что тебе больше нравится — Россия или цветущая Грузия? Ну разве я могу сказать, что Россия? Конечно, я говорю, что Грузия! Но ведь мне эта голая многострадальная земля России в тридцать раз дороже всех цветущих краев!

— Бестактен вопрос, но бестактным был бы и иной ответ?

— Конечно! Задать такой вопрос мог только человек низкой интеллигентности, низкого, грубого ума. Грубые люди проявляют свои амбиции по-разному. В виде продавцов они снимают стружку с покупателей. В трамвае они наступят на ногу — и не извинятся, а ведь просьба о прошении есть величайший акт роста душевного! Но грубые люди неграмотны душой, они сидят в различных учреждениях и губят наш язык, а вместе с ним и Россию, хотя при этом и кричат о славянском деле. Так что, думаю, лидеры «Памяти» ищут врагов не там, где надо.

Я с волнением и тревогой следил за событиями в Нагорном Карабахе. И знаете, что я думаю? Что, будь жив Узеир Гаджибеков, разве он позволил бы своим соотечественникам выступить против армян? Или Спендиаров, или Ованес Туманян? Будь очи живы, разве позволили бы они довести события до такого накала? Разве не попытались бы они найти взаимоприемлемое решение? Это убеждение вам и еще кому-либо может показаться наивным. но я верю в силу примера интеллигентных людей. И вот еще один урок. Вопросы национальные, как только они возникают, должны быть исследованы глубоко и публично, беспристрастной рукой, не принадлежащей ни одной из заинтересованных сторон. Если таких исследований нет — создается реальная почва для подозрений.

Но вот на что еще я хочу обратить ваше внимание. Многие межнациональные проблемы в нашей стране вырастают из проблем внутри самих республик. Вы ведь знаете, сейчас нередки случаи, когда (в некоторых регионах это очень распространено) покупается диплом о высшем образовании. Потом обладатели дипломов приезжают в Москву и тут у наших негодяев за большие деньги покупают диссертации. И «защищают» их. И даже издают за деньги монографии. Так вот, надо, чтобы представители всех национальностей понимали, что в этом случае не кто-то со стороны, а они сами против себя совершают преступление. Лишая себя талантов, интеллигентов, они лишают себя развития, лишают себя культуры, лишают лица. наносят на него неприятные черты. Потому что ученый, купивший диплом кандидата, непременно будет брать взятки, непременно будет плодить фальшь. Они прямо специально готовят себе очаг катастрофы! С такими началами, я думаю, связаны многие нынешние взаимные национальные обиды, в которых очень много неинтеллигентных людей проявили свои амбиции, корысть и свое начальственное самолюбие.

Я вижу один, главный путь преодоления многих межнациональных проблем: повышение образованности и интеллигентности, во-первых, и повышение требований к образованности и интеллигентности — во-вторых.

— Вы были одним из героев нашей первой оттепели 1956 года. Как вы думаете, почему интеллигенция не сумела все-таки повести за собой общество, почему проиграла то сражение бюрократии? И как учесть уроки проигрыша?

— Интеллигенция проиграла потому, что в 1956 году было еще страшно. В 1957-м меня вызывали в КГБ неизвестно для чего, допрашивавший генерал гипнотически накладывал мне руку на голову — я подробно рассказывал об этом в телепередаче, — и у меня тогда не было душевных сил эту руку сбросить с головы. Было страшно. Хрущев говорил, что у нас нет больше политических заключенных, а генерал показывал мне их снимки. И предлагал опознать, Ложь, которая при Сталине и после него все время хватала нас за руку, привела к тому, что вся интеллигенция была заложниками, в те времена рано было говорить об оттепели. Это летучее слово отражало не истинное положение, а лишь робкую надежду. Разве можно говорить об оттепели, когда, например, весь писательский корпус предводился и управлялся бюрократией? А что сейчас должно быть… Вот что я скажу. Сразу же после XX съезда литература бросилась искать «горячие точки», она сделала тогда все, что могла, но то, что она сделала, было лишь констатацией. Писали о лагерях, писали о лысенковщине, но это все было на уровне констатации. Сегодня уже от литературы и от журналистики требуется анализ: почему все эти ужасы могли --">