Библиотека knigago >> Документальная литература >> Беседы и интервью >> Интервью со Станиславом Говорухиным для телекомпании «Останкино»

Александр Исаевич Солженицын - Интервью со Станиславом Говорухиным для телекомпании «Останкино»

Интервью со Станиславом Говорухиным для телекомпании «Останкино»
Книга - Интервью со Станиславом Говорухиным для телекомпании «Останкино».  Александр Исаевич Солженицын  - прочитать полностью в библиотеке КнигаГо
Название:
Интервью со Станиславом Говорухиным для телекомпании «Останкино»
Александр Исаевич Солженицын

Жанр:

Беседы и интервью

Изадано в серии:

неизвестно

Издательство:

неизвестно

Год издания:

ISBN:

неизвестно

Отзывы:

Комментировать

Рейтинг:

Поделись книгой с друзьями!

Помощь сайту: донат на оплату сервера

Краткое содержание книги "Интервью со Станиславом Говорухиным для телекомпании «Останкино»"

Аннотация к этой книге отсутствует.

Читаем онлайн "Интервью со Станиславом Говорухиным для телекомпании «Останкино»". [Страница - 1]

Александр Солженицын. Интервью со Станиславом Говорухиным для телекомпании «Останкино» Кавендиш, 28 апреля 1992

Первое телевизионное интервью, когда-либо взятое у А.И. Солженицына отечественной компанией. Снималось в Вермонте в доме писателя режиссёром С.С. Говорухиным. Почти двухчасовой фильм-интервью демонстрировался телеканалом «Останкино» два вечера подряд, 2 и 3 сентября 1992. Вызвал большое количество откликов в российской и зарубежной прессе. Значительные фрагменты текста опубликованы тогда же в «Русской мысли», 11.9.1992. Полностью текст приведен в «Публицистике», т. 3, 1997.

Если принять за основу, что история хранит в себе не только прошлое народа, но таит в себе и его будущее, то, чтобы узнать, что с нами будет, мы должны понять, что с нами было.

Совершенно правильно.

Александр Исаевич, на какие моменты отечественной истории вы могли бы обратить внимание, где мы как бы сбились с истинного курса?

К сожалению, таких пунктов было несколько.

Пунктов, где мы сбились?

Пунктов, или вопросов, или направлений, на которых мы сбились. Действительно, над этим мы мало задумываемся. Если сказать в одной фразе, то высшая государственная мудрость состоит в том, чтобы все усилия государства, государственной власти, и все способности — направлять больше на внутреннее состояние, на расцвет своего народа, нежели на внешние вопросы и внешние действия. К сожалению, мы нарушали эту мудрость неоднократно в течение трёх последних веков — Восемнадцатого, Девятнадцатого и Двадцатого. Ну, в Двадцатом это слишком известно: всё делалось для того, чтобы создать мировую революцию сперва, а когда не удалось — то подрывные действия на Западе. Но удивительным и печальным образом кое-что можно отнести и к предыдущим векам. У нас и в Восемнадцатом и в Девятнадцатом веке был часто значительный перевес внешних усилий над внутренними. В Восемнадцатом веке Пруссия хочет оттяпать у Австрии Силезию, — спрашивается, ну какое наше дело? Нет, мы посылаем войска в защиту Австрии, чтобы спасти ей Силезию, и вступаем в Семилетнюю войну с Пруссией. Семь лет война, на далёких европейских полях, мы шлём и шлём туда ратников, губим и губим, льём и льём нашу кровушку. Берём Берлин — безо всякой надобности, безо всякой пользы. И в общем-то выигрываем эту войну. А зачем? А — ни за чем. — Или совсем анекдотический случай. Английскому королю, изволите, приятно иметь личное княжество Ганновер в центре Европы — он такое и имел. Вокруг княжества, естественно, развивается свалка европейских держав. Кто же должен решить и чья сила нужна туда, на помощь? — ну конечно российская, и конечно мы шлём 30-тысячный корпус топать пешком черезо всю Европу, чтобы помочь в этой свалке с Ганновером. — Но, может быть, самая разрушительная идея у нас была — это дутая, надменная, никчемная идея панславизма: что мы должны опекать и руководить юго-западными славянами и Балканами.

А церковный раскол? В Семнадцатом веке патриарх Никон очень хотел распространить своё влияние к западу, а затем и царь Алексей Михайлович. И вот для этого нужно было согласовать очень важные тогда религиозные обряды. Мы же, несколько веков назад принимая православие от греков, приняли их древний обряд. Потом греки, по каким-то причинам, сменили свой обряд, не слишком значительно. И теперь, чтобы подладиться к ним, чтоб быть для западного понимания более близкими, Никон решил менять наш церковный обряд. А что была для людей Семнадцатого века смена церковного обряда? Это — почти как смена религии, это нечто потрясающее, ужасное. И так родился церковный раскол. Во имя чего? А для вот этой панславистской идеи: чтобы как-нибудь ближе быть к Балканам, к южным славянам. Церковный раскол Семнадцатого века был такой удар по хребту русскому, который сказался и в 1917 году. Если бы не было того раскола, с двенадцатью миллионами старообрядцев, а это огромная цифра по тому времени, по сути — всё русское население, если бы их не начали преследовать, теснить, искоренять своё собственное тело, мы были бы гораздо крепче к Двадцатому веку.

Мы выкачивали столетие за столетием русскую силушку, часто без всякой надобности для государственных интересов. Мы изнуряли наш народ военными усилиями, а внутренними забывали заняться. Ну, известно, — об этом говорил и Ключевский, — что освобождение крестьян от крепостного права произошло с опозданием ровно на столетие. Освободили от крепостного права, не

Оставить комментарий:


Ваш e-mail является приватным и не будет опубликован в комментарии.