Сергей Юрьевич Нечаев - Танго с берегов Ла-Платы

Америке, в Европе, в США, в бывшем Советском Союзе… И везде этот вид танго традиционно называют аргентинским. Об этом еще много раз будет сказано ниже, но хотелось бы отметить, что это не совсем верно. Танго родилось в Аргентине ровно в такой же мере, как и в соседнем Уругвае.

И уругвайцы уже давно заявили свои «родительские права» на этот танец. Спор на ту тему имеет очень давние традиции, и уругвайцы до сих пор уверены, что танго возникло не в Буэнос-Айресе, а у них — в Монтевидео.

Уругвайцы считают танго визитной карточкой своей страны, соответственно аргентинцы — своей. И даже имел место случай, когда скандал приобрел поистине планетарный характер. Случилось это в 1992 году на Всемирной выставке в Севилье. Видеозвуковым украшением уругвайского павильона сделали знаменитое танго «Кумпарсита», и разъяренные аргентинские туристы в знак протеста устроили там настоящий дебош (ущерб экспозиции был нанесен весьма значительный). Тогда уругвайцы впервые озаботились поиском истоков своей визитной карточки. И истоки нашлись, однако все равно новые поколения аргентинцев не признают своего поражения, и страсти иногда накаляются до такой степени, что радио- и телеэфир буквально содрогается от недовольных эмоций, не говоря уже о крепких выражениях, возникающих в словесных баталиях за столиками бесчисленных таверн, где в обеих столицах много пьют.

На самом деле абсолютно правых в этом споре нет. Обе страны расположены по берегам Ла-Платы, и они совершенно по одним и тем же причинам могут считать себя родиной танго.

Ла-Плата — это большая река, самая широкая река в мире. И это географическое пространство, охватывающее территорию Уругвая и аргентинские провинции Буэнос-Айрес, Санта-Фе и Энтре-Риос. И, наконец, это еще и культурное пространство, соединившее два народа, которые имеют общие корни и культивируют похожие ценности.

Так что танго родилось в пригородах Буэнос-Айреса. Но и в пригородах Монтевидео тоже. Но, как это ни прискорбно для аргентинцев, считается, что первое танго «Неувядающая» (La Morocha) создал уругваец Энрике Саборидо — пианист, скрипач, композитор и преподаватель танца, родившийся в Монтевидео в 1877 году.

И знаменитый Альфредо Ситарроса (Alfredo Zitarrosa), исполнитель, композитор и поэт, чьи песни возвращают нас к корням, от которых впоследствии произошло танго (он недаром считается одной из самых важных фигур в истории музыки всей Латинской Америки, и его голос признан одним из величайших голосов латиноамериканской популярной музыки), был уругвайцем — он родился в 1936 году в Монтевидео.

Уругвайцем по происхождению был Франсиско Канаро — одна из самых знаковых фигур в музыке «аргентинского» танго (по различным оценкам, существует от 3500 до 7000 выполненных им записей).

И, наконец, вишенка на торте: самое известное танго всех времен «Кумпарсита» (La Cumparsita), которое все в мире называют аргентинским, также сочинил уругваец Херардо Эрнан Матос Родригес, родившийся в 1897 году…

Соответственно, правильным был бы термин «Tango Rioplatense», то есть танго с берегов Ла-Платы. Но доказывать это бесполезно, ибо общественное мнение чрезвычайно консервативно и инертно. Короче говоря, так уж сложилось, и пусть танго останется аргентинским, тем более что Аргентина, наверное, сделала для его распространения по миру больше, чем тот же Уругвай.

Ну а по большому счету современное танго — это продукт взаимного обмена между Аргентиной и Европой. Например, в Буэнос-Айрес в период с 1870 по 1930 год приехало около шести миллионов европейцев. В результате доля иностранцев в Аргентине увеличилась с 13 % в 1859 году до 42 % в 1914-м, и как минимум половина из них жили в Буэнос-Айресе. И танго стало танцем этих самых иммигрантов (итальянцев, испанцев, французов), пересекших Атлантику в поисках заработка, в поисках счастья.

Об этом мало кто знает, но великий Карлос Гардель (Carlos Gardel), признанный король аргентинского танго, родился во Франции, и первоначально был он не Карлосом, а Шарлем. Потом его мать-француженка эмигрировала в Аргентину.

Впрочем, какая разница…

Ныне Карлос Гардель — это такой же символ Аргентины, как Диего Марадона и Лионель Месси. И его имя, его музыка действуют на многих людей завораживающе. Воображение сразу же рождает образы элегантного мужчины (латиноамериканского мачо) неизменно с красной розой в зубах и чувственной женщины в красно-черном платье и чулках в сетку — доступной и недоступной --">