Саймон Моррисон - Лина и Сергей Прокофьевы. История любви

которое оказывали элегантной паре на банкетах, устраиваемых в их честь. Сталинским чиновникам не нравилась музыка Сергея, но они признавали ее силу, ее возможности в качестве пропагандистского орудия. Лине делали комплименты по поводу ее пения и обещали, что, если Прокофьевы переедут в Москву, как надеется советское правительство, у Лины сложится певческая карьера, которая не удалась на Западе.

Следующие приезды Сергея в Москву не были столь же триумфальными, и теперь никто не разыгрывал перед ним спектаклей. Сергей понял, какая жизнь ждет его в Советском Союзе на самом деле, если он решит остаться. Он багровел и злился, когда пролетарские музыканты обрушивались с критикой на его балет «Стальной скок», в котором, по их мнению, он высмеял сталинскую политику индустриализации, представив советского рабочего рабом производства. Лине не надо были присутствовать во время споров, чтобы понять, как ее муж реагировал на критику в свой адрес, – звучным стаккато объявлял, что больше думает о творчестве, чем о политике.

В Париже, где они в то время жили, Лина получала приглашения на приемы в недавно открывшееся советское посольство – первое посольство СССР за рубежом. Советский посол во Франции поставил перед собой задачу убедить Лину переехать в Москву, одновременно рассказывая Сергею, какие «привилегии ждут его в Советском Союзе»^[2].

Проще было поверить обещаниям, чем усомниться в них, и в 1936 году они переехали в Москву. Лина, уставшая быть просто женой великого композитора, наивно надеялась, что в Москве наконец сможет добиться успеха. Париж, «город огней», утратил притягательность, Лина устала от бесконечных разговоров об экономическом кризисе и угрозе со стороны Гитлера.

Но вскоре ложь раскрылась. Соседи Лины и Сергея жили в постоянном страхе, боясь лишний раз открыть рот. Вскоре супруги поняли, в чем причина – в постоянных исчезновениях людей, представленных в «Правде» как кампания, направленная против «диверсантов» и «врагов народа». Следовало перевоспитывать тех, чьи души были отравлены империалистической догмой. (Среди них, очевидно, был двоюродный брат Сергея Шурик, сидевший в тюрьме.) Внезапно возросло число самоубийц; дети доносили на собственных родителей, Коммунистическая партия ставилась выше семьи.

Лина, пока могла, играла роль приверженца советского режима, но быстро поняла, что обманута в своих ожиданиях, и ею овладело безразличие. Сергей намного дольше жил в счастливом неведении. Их отношения испортились, напряжение усиливалось, и совместные поездки и воспитание детей уже не помогали забыть о проблемах, возникших в семье. Летом 1938 года в санатории в Кисловодске Сергей увлекся женщиной вдвое моложе его, Мирой Мендельсон.

Их брак рушился на глазах. Почти ежедневно происходили все новые необъяснимые исчезновения – люди пропадали из квартир, институтов и с фабрик. Английская школа, в которую ходили их сыновья, внезапно закрылась. Учителя и родители некоторых учеников были репрессированы. За окнами московской квартиры грохотали стройки, внутри царила мрачная тишина.

Сергей ушел к Мире за три месяца до начала советской фазы во Второй мировой войне. Лина перестала выходить из квартиры и общаться со знакомыми. Даже в горе она не теряла гордости и самообладания, не могла допустить, чтобы ее жалели. Она не позволяла себе распускаться, в этом ей помогали оптимизм и сильный деятельный характер.

Пережив удар, она опять появилась в обществе и задействовала всех знакомых иностранцев, пытаясь сделать то, что не удалось Сергею: выехать из страны. Французское, британское и американское посольства долгое время были ее связью с внешним миром, ее убежищем от безумия сталинского режима. Преданная мужем, вынужденная в одиночку заботиться о детях, она пыталась получить загранпаспорт, разрешение на выезд, тут печать, там печать. Но безуспешно. Хуже того – ее действия вызвали подозрения властей.

Поначалу она легко уходила от слежки. Садилась в трамвай, а когда двери начинали закрываться, в последний момент выскакивала на улицу, оставляя преследователей внутри. Позже ей пришлось освоить новые уловки. Например, юркнуть в темный подземный переход, соединявший станции метро, и там переодеться. Однажды, покупая билет в метро, Лина заметила за собой слежку. Спустившись по эскалатору, пошла по переходу и, свернув за угол, быстро сняла платье – под ним было надето другое. Она старалась не --">