Михаил Абрамович Мильштейн - Заговор против Гитлера (20 июля 1944 г.)

усилились сомнения в реальности планов Гитлера. Правда, такие сомнения возникали и раньше. Они были и после совещания у Гитлера 5 ноября 1937 г., когда в узком кругу своих единомышленников он изложил планы германского империализма на ближайшие годы. Они были и во время дела Бломберга — Фрича, и перед захватом Австрии. Но на этот раз у некоторых гитлеровских генералов имелись более веские основания для сомнений. Почему?

Во-первых, соотношение сил было явно не в пользу Германии. «Все ее вооруженные силы состояли в тот момент из 35 пехотных, 5 танковых, 4 моторизованных, 4 легких, 3 горнострелковых дивизий и 1 кавалерийской бригады. Им противостояло 45 хорошо вооруженных, исполненных патриотического духа чехословацких дивизий; Чехословакия располагала 718 самолетами».^[19] Кроме того, граница Чехословакии с Германией была сильно укреплена, прорыв ее с военной точки зрения представлял значительные трудности.

Во-вторых, Чехословакия имела договор с Советским Союзом о взаимной помощи. Советский Союз в тяжелые для Чехословакии дни оказался единственным государством, твердо и недвусмысленно заявившим о своей готовности дать отпор фашистским агрессорам. Советско-чехословацкий договор, в сущности, являлся в то время главным препятствием на пути осуществления захватнических планов Гитлера в отношении Чехословакии.

В-третьих, некоторые военные из окружения Гитлера опасались, что открытая агрессия против Чехословакии вызовет такой взрыв возмущения международного общественного мнения, что правительства Франции и Англии, вопреки своей воле, будут вынуждены выступить на стороне Чехословакии. А это, по мнению гитлеровцев, привело бы к тому, что Германии пришлось вести войну на два фронта, то есть такую войну, к которой она не была готова.

Даллес в своей книге «Немецкое подполье» пишет, что «много офицеров генерального штаба открыто выражали свои опасения, что Германии придется вести войну на два или даже на три фронта».

К числу сомневающихся относился генерал-полковник Бек — начальник генерального штаба сухопутных войск, возглавивший впоследствии группу заговорщиков. Он даже послал Гитлеру подробный доклад, в котором доказывал неподготовленность Германии в 1938 г. вести европейскую войну, да еще на два фронта. В своем докладе Бек писал: «Я считаю эту затею безнадежной, и эта точка зрения разделяется всеми моими квартирмейстерами и начальниками управлений генерального штаба, которым придется заниматься подготовкой и ведением войны против Чехословакии».^[20] Бек в начале августа вышел в отставку.

Следовательно, уже в период перехода Гитлера от подготовки войны к прямым актам агрессии у определенной группы политических и военных деятелей фашистской Германии, до этого безоговорочно поддерживавших Гитлера, возникли сомнения в реальности планов фашистской агрессии. Речь шла не о том, целесообразны ли эти планы вообще и отвечают ли они интересам Германии. В этом они были твердо уверены. Все их беспокойство ограничивалось тем, что в 1938 г. армия фашистской Германии еще не была готова к большой войне.

Геринг на Нюрнбергском процессе следующим образом охарактеризовал суть этих разногласий: «…Речь шла не о принципиальных расхождениях, а о расхождениях по вопросу о времени».^[21]

Что же в этот период представляла собой группа «оппозиции» и что она конкретно предпринимала?

Лахузен, один из ближайших помощников начальника военной разведки и контрразведки Канариса, участник этой группы, на Нюрнбергском процессе заявил: «…Эту группу (или этот круг) не следует рассматривать… как какое-то объединение заговорщиков. Это совершенно противоречило бы натуре Канариса. Это было, так сказать, духовное объединение единомышленников, людей, которые видели и знали, знали благодаря своему служебному положению, которые понимали друг друга и действовали, но каждый сам за себя, в соответствии со своей индивидуальностью».^[22]

В это «духовное объединение единомышленников» входили: бывший начальник генерального штаба сухопутных войск Бек, бывший имперский комиссар по контролю над ценами Гёрделер, командующий берлинским военным округом Витцлебен, начальник берлинской полиции Гельдорф, начальник военной разведки и контрразведки Канарис, начальник главного управления криминальной полиции Небе, сотрудник разведки Гизевиус и другие. С ними заигрывал и Шахт, который, будучи --">