В Миндлин - Последний бой - он трудный самый

рычагами механики-водители. Сжимая рукоятки механизмов наводки, до боли в надбровных дугах уперлись в налобники прицелов командиры орудий. Медленно, словно нащупывая притаившегося противника, поворачиваются командирские перископы...

Все смотрят вперед. Все радиостанции включены на прием, только за командирской рацией остается право включиться на передачу.

Танкисты и автоматчики, артиллеристы и саперы — все вместе готовы к броску, это будет смерч, и он разрушит все, что преграждает нам путь к Победе!

Приглушенно, на малых оборотах урчат танковые моторы: их рокот сейчас похож на гром накатывающейся грозы. Голубоватые дымки выпрыгивают из выхлопных труб. Пронзительно воют умформеры танковых радиостанций. Это, пожалуй, единственно высокий звук на фоне басистого грохота и гула, затопившего берлинские улицы.

Смотришь, как дрожат опущенные стволы танковых пушек, и кажется, это не машины, а живые существа, дрожащие от яростного нетерпения. Припав к земле, они с трудом сдерживают себя от рывка вперед!

Все мы наэлектризованы перед стремительной и отчаянной атакой, в которой каждый из нас и все вместе найдем свой путь к победе в этом бою. Или…

*  *  *

Если бы не дым и не пылевые вихри, то прямые, как стрелы, улицы, по которым наступает полк, просматривались бы на всю длину. Но все равно я отчетливо вижу панораму боя на Гнейзенау-штрассе. Наши «ИС» как будто плывут в спрессованном, сиреневом мареве! Их массивные, приземистые силуэты размыты, как на картинах импрессионистов, они чуть покачиваются: вперед-назад, вперед-назад! Серебряными бликами посверкивают гусеничные траки.

Танки взаимодействуют огнем попарно, а пары — между собой. Два тяжелых танка «ИС» — это взвод, он простреливает всю улицу: один танк — правую ее сторону, другой — левую. И наступает такая пара уступом, друг за другом, — по обеим сторонам улицы. Другая пара двигается за первой и поддерживает ее огнем. Это и есть «елочка».

Я вижу, как танк, идущий впереди, делает остановку. Длинный хобот его пушки быстро разворачивается: он увидел цель в глубине квартала, я эту цель еще не вижу. Красноватое, короткое пламя вырывается из среза дульного тормоза. Раздается хлесткий звук выстрела, многотонный корпус машины слегка подпрыгивает и, окутавшись серо-бурым пылевым облаком, устремляется вперед — к следующему огневому рубежу. Когда, присев на балансирах, танк срывается вперед, в самом его броске чувствуется неукротимая, злая ярость. От резких движений сорокашеститонной машины содрогаются и земля и стены домов, видно, как из-под гусениц брызжут сухие, длинные искры.

Для тяжелого танка остановка должна длиться не более двенадцати секунд: умелому наводчику этого хватает, чтобы произвести прицельный выстрел. Далее механик-водитель по команде должен сделать короткий рывок вперед с быстрым отворотом машины в сторону; этот маленький маневр необходим, чтобы вывести танк из поля зрения прицела противника. За время рывка командир должен выбрать новую цель, указать ее наводчику, а заряжающий — перезарядить пушку бронебойным или осколочно-фугасным снарядом, в зависимости от характера цели. Он же перезаряжает спаренный пулемет танка.

На этот раз танк после выстрела чуть-чуть помешкал, всего на секунду. Вижу, как на третьем этаже дома в темном провале окна вспыхнул хвост багрового пламени, на фоне освещенной стены на миг проявился силуэт солдата в немецкой каске. Это выстрелил немецкий истребитель танков — «фаустник». Секунда промедления — и фашист сделал свое: «фауст» полетел в танк, идущий в первой «ветви» боевой «елочки».

По башенному номеру определяю: машина командира взвода старшего лейтенанта Бокова. За его взводом двигается танк командира роты старшего лейтенанта Гатиятулина, а за ним — вторая «елочка».

Боков ведёт бой с танком противника или самоходкой. По собственному опыту знаю, что в таком случае все внимание экипажа занято, и танкисты не имеют никакой возможности отвлекаться на другое. Поединок электризует людей, захватывает их целиком, экипаж должен выйти из этого единоборства победителем и — уцелеть!

Но в том-то и заключается взаимовыручка, что танки, ведя бой, должны внимательно наблюдать друг за другом. Выстрел немецкого истребителя по танку Бокова не остался незамеченным. Из

--">