Аркадий Алексеевич Абакумов - Боевые слоны эллинистического мира (первая треть IV - II вв. до н.э.)

Таким образом, историю элефантерии по нарративным источникам можно изучать лишь в общем контексте военной истории эпохи эллинизма. Вместе с тем, разумеется, те или иные её отрезки раскрываются там с неодинаковой полнотой.

Античные авторы, писавшие о войнах диадохов, сведения о боевых слонах черпали главным образом из сохранившегося лишь в нескольких фрагментах труда историка Гиеронима из Кардии. Известно, что он начал свою карьеру на службе у своего земляка Эвмена (возможно, как и сам Эвмен при Александре Македонском, был его секретарём¹³), в битве при Габиене (316 г.) был ранен, попал в плен к Антигону Одноглазому и перешёл к нему на службу. Не исключено, что Гиероним лично участвовал в сражениях при Газе (312 г.) и Ипсе (301 г.)¹⁴; свою необычно долгую жизнь он окончил при дворе внука Антигона Одноглазого, македонского царя Антигона Гоната¹⁵. Таким образом, Гиероним имел возможность собрать для своего труда богатейший материал; среди прочего он мог использовать документы из царского архива Антигонидов.

Сочинение Гиеронима широко использовалось, в частности, Диодором Сицилийским (книги XVIIIXX его «Исторической библиотеки»¹⁶), Флавием Аррианом («История после Александра»), Плутархом (биографии Эвмена, Деметрия Полиоркета, Пирра), Помпеем Трогом (книги XIII-XIV эпитомы Юстина). Так, у Диодора сохранилось одно из косвенных свидетельств того, что элефантерия стала частью македонской армии ещё при Александре: после смерти царя изображения боевых слонов наряду с символами других родов войск поместили на его катафалк (XVIII. 27. 1). Рассказывая о сражениях между диадохами, Диодор часто упоминает о силе и отваге боевых слонов (см., например: XVIII. 70-71) и даже называет их сильнейшей частью армии (XIX. 39. 3). Подробное описание боевых порядков Антигона и Эвмена при Паретакене и Габиене, в том числе и расположения слонов (Diod. XIX. 27-29; 40), тоже, по-видимому, позаимствовано Диодором из труда Гиеронима; то, что в «Исторической библиотеке» отсутствует детальное описание самих битв, может являться следствием небрежной работы с исходным текстом - Диодор значительно отредактировал и сократил его¹⁷. Упоминание у Плутарха (Eum. 14) башен на спинах слонов Антигона Одноглазого, возможно, также имеет первоисточником сочинение Гиеронима. Оно вызвало не завершённую до сих пор дискуссию о времени возникновения башен и их предполагаемом изобретателе¹⁸. В историографии даже озвучивались попытки приписать Гиерониму практически всё, что в настоящее время известно из письменных источников об истории последней четверти IV - начала III в.¹⁹ Предположительно труд Гиеронима заканчивался описанием пелопоннесской кампании Пирра и его гибели в Аргосе (272 г.)²⁰. Вместе с тем имеются версии, что он включал и последующую войну Антигона Гоната с сыном Пирра Александром²¹.

Крупнейший историк эллинистического периода и видный политический деятель II в. Полибий из Мегалополя в своей «Всеобщей истории» упоминает об участии боевых слонов в 4-й и 5-й Сирийских войнах. Описывая бой слонов при Рафии (217 г.), Полибий заключает: «Птолемеевы слоны... не выносят запаха и рёва индийских слонов, пугаются, как я полагаю, роста их и силы и убегают тотчас ещё издалека» (V. 84)²². Этот вывод в начале XX в. вызвал оживлённую дискуссию среди антиковедов²³. Освещая перипетии Сирийских войн, Полибий опирался на широкий круг источников как египетского, так и селевкидского происхождения²⁴, но точно их установить не представляется возможным²⁵. «Будучи, в отличие от Диодора, не эпитоматором, а историком, Полибий тщательно отбирал свои источники, но в то же время смешивал оные достаточно искусно, чтобы их можно было легко выявить», - отмечает Т. Браун²⁶. Сам он ссылается только на Зенона Родосского (Polyb. XVI. 18-20), критикуя его описание битвы при Панионе (200 г.)²⁷ и тем самым сильно усложняя её