Дженни Лукас - Любовь всегда права

случилось бы. В отличие от Холли белокурая, миниатюрная и миловидная Николь всегда обладала странной властью над мужчинами, и в двадцать два года научилась хорошо ею пользоваться.

Но даже Холли не могла себе представить, чем все закончится, когда познакомила ее с Оливером прошлым летом на пикнике компании.

Посмотрев на сестру, Холли вдруг заметила ее обнаженную шею.

– Где мамино ожерелье с золотыми звездами, Николь?

– Оно где-то в коробках. Найду его, когда буду распаковывать вещи в Гонконге.

– Ты потеряла мамино ожерелье?

Холли почувствовала себя совершенно разбитой. Мало того что родители не дожили до свадьбы младшей дочери, так еще и Николь утратила драгоценное ожерелье с золотыми звездами, которое всегда носила их мать…

– Я его не теряла, – раздраженно ответила Николь. – Оно где-то лежит.

– Не пытайся сменить тему, Холли, – резко сказал Оливер. – Ты слишком упряма и эгоистична и не можешь оставаться в Нью-Йорке, когда я так нуждаюсь в тебе.

Эгоистична. Это обвинение ударило Холли, как пощечина. Разве эгоистичным было надеяться на собственное счастье?

У Холли комок подступил к горлу. Николь была ее единственным близким человеком.

– Позволь мне кое-что прояснить, – едко произнес Ставрос Минос. – Ты хочешь, чтобы мисс Марлоу бросила работу в «Минос интернэшнл» и переехала в Гонконг? Чтобы весь день работала на тебя в офисе, Оливер, а ночью нянчила твоих детей?

– Это не твое дело, Ставрос, – нахмурился Оливер.

– Спасибо за ваше замечание, мистер Минос, – вмешалась Николь, одарив его очаровательной улыбкой, – но забота о людях – это то, что Холли умеет делать лучше всего. Она всегда была рядом с тех пор, как мне исполнилось двенадцать. Я не могу себе представить, чтобы она когда-нибудь захотела перестать заботиться обо мне.

– О нас, – добавил Оливер.

– Это правда? – спросил Ставрос, приоткрыв свои чувственные губы в улыбке, продемонстрировавшей его белые блестящие зубы.

– Любой сделал бы то же самое на моем месте, – пробормотала Холли.

– Ничего подобного, – фыркнул Оливер, откинувшись на спинку сиденья. – Мужчины семейства Минос эгоистичны до мозга костей. Мы делаем то, что нам нравится, и пусть все остальные идут к черту.

– И что это должно означать? – сказала его жена.

– Это наше очарование так себя проявляет, дорогая, – подмигнул Оливер.

Но Николь, кажется, уже не была так уж очарована. Ноздри ее раздувались от гнева, и она повернулась к Холли.

– Я не могу просто оставить тебя в Нью-Йорке. Ты же не знаешь, чем заняться. Ты бы чувствовала себя одиноко.

– У меня есть друзья… – напряглась Холли.

– Но не семья, – нетерпеливо перебила Николь. – К тому же вряд ли ты когда-нибудь заведешь мужа или собственных детей. У тебя никогда не было серьезных отношений. Ты же не хочешь умереть в одиночестве?

Холли уставилась на сестру. Николь была права. Завтра, впервые в жизни, Холли проведет Рождество одна. Ей суждено быть в одиночестве не только в Рождество, но и всю оставшуюся жизнь.

Она встретилась взглядом со Ставросом. Его красивые черты лица были жесткими и холодными, как у мраморной статуи, а черные глаза ледяными, как зимняя ночь. Затем выражение его лица внезапно изменилось.

– Боюсь, что мисс Марлоу не сможет поехать в Гонконг, – сказал он. – Потому что мне нужен еще один помощник. Я повышаю ее.

– Что? – воскликнул Оливер.

– Что? – ахнула Николь.

– Что? – недоуменно спросила Холли.

– Не могли бы вы работать непосредственно со мной, мисс Марлоу? Работы будет больше, но я удвою вам зарплату.

– Но… – сглотнув, прошептала Холли, – почему я?

– Потому что вы самый лучший работник. А еще потому, что я этого хочу.

Ставрос вовсе не собирался вмешиваться. Оливер был прав. Все это не его дело.

Ему было наплевать на своего кузена, тот был никчемным, и Ставрос жалел о том дне, когда нанял его. Оливер плохо справлялся с работой вицепрезидента по маркетингу. Он оказался на волосок от увольнения, когда принял «неожиданное предложение» из Гонконга. Ставрос был рад, что кузен уходит. Он подозревал, что Оливер может быть сильно удивлен, когда его новые работодатели действительно заставят его работать.

Ставроса также не слишком волновала судьба жены кузена. Во время репетиции церемонии он пытался предупредить Николь о том, что Оливер обманывал ее, но блондинка не захотела его слушать. --">