Анна Климова - Не покидай меня

начал падать легкий, пушистый снег. Он тихо прибывал и прибывал, окутывая деревья в сахарную глазурь, нарядно укрывая грязные больничные дорожки, меняя цвета машин.

— Бедные люди, — сказала Руфия, глядя вместе с Ирой в окно.

— Почему? — чуть повернулась к ней Ира.

— Людям без крыши над головой — беда. Сколько таких — один Аллах знает. Много, много…

Ира склонна была верить старухе, которую вот-вот должны были выписать. Страшно было подумать, куда она пойдет. Весна выдалась затяжной, суровой, стылой. Летом Руфия жила на заброшенном участке земли со старой бытовкой, в которой хозяева лет десять не появлялись. Развела она на этой «даче» лук, петрушку, укроп и ездила продавать в город. Садилась на ящик где-нибудь на тихой асфальтовой дорожке в спальном районе и тихонько приторговывала. Привыкли к ней. Покупали. Руфие хорошо, и женщинам, идущим с работы, приятно. Особенно если зелени дома нет, а тут прямо по пути все свеженькое. Руфия, дорожа репутацией своей «фирмы», чахлую, погибшую зелень безжалостно выбрасывала. Перезнакомилась со многими. Сложился кружок постоянных покупательниц. В основном не богатых домохозяек, благо у Руфии весь товар был, по ее словам, дешевле, чем на рынке. Специально оставляла для той или иной хозяйки лучшие пучки зелени. Говорила со всеми просто. И, казалось, всех любила.

Ира привыкла к ней, к ее голосу, к ее тихой беззлобности. Удивляла ее покорность судьбе и Богу, который, как она верила, обязательно пребывал на небесах.

В этот день вместе со снегом оттуда, сверху, пришел серебристый свет, хотя солнце скрывали плотные облака. Этот свет пугал своей неестественностью, и одновременно восхищал силой и необычностью.

Ира чувствовала, что именно в этот день что-то должно было произойти. Ей ничего не говорили, но она замечала заинтересованные взгляды персонала.

После обычных уколов и процедур Ира возвращалась в палату. И неожиданно в дальнем конце коридора она увидела лицо мужчины. Мужчина был «по-гостевому» в накинутом поверх свитера халате. Его сопровождал следователь, с которым она говорила, и лечащий врач.

Никогда она еще не испытывала такого мгновенного, непреодолимого узнавания, обрушившегося на нее, словно лавина. Как будто где-то внутри головы распахнулись широкие ворота, и оттуда горько-соленой морской водой хлынули воспоминания. Все воспоминания, прятавшиеся в темных уголках ее несчастной головы. Все эмоции, замороженные после того, как ее привезли в больницу со станции.

Леня.

Ее муж.

Отец ее детей.

Он увидел ее и застыл на мгновение, уже не слушая, что ему говорили, уже привязавшись к ней взглядом.

Ира пошатнулась, словно эта волна узнавания и… стыда, обретя физические свойства, вдруг толкнула ее.

Он шел к ней сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее, видя, что она вот-вот упадет. И успел подхватить ее — небритый, похудевший, со счастливыми голубыми глазами, в которых уже закипали слезы. Ира вся разом ослабела от едва сдерживаемых рыданий. Она не могла произнести ни слова.

Леня крепко прижал ее к себе, покрывая лицо поцелуями, от которых ей делалось жарко.

— Ирочка, Ирочка… — все повторял он. — Я искал тебя. Я долго тебя искал. Родная, милая… Все будет хорошо, все будет замечательно… Потому что все уже позади. Я буду с тобой, потому что люблю и всегда любил.

Ей хотелось спрятаться у него на груди, скрыться от всех. И просить, просить, просить прощения за все ошибки, за все вранье, за его страхи и страдания, за их детей… Но она могла только плакать, держась за него так крепко, как только хватило бы сил.

Они долго сидели прямо на полу, обнявшись. И никто их не тревожил.

Все

Таисия вышла замуж. Она была так хороша в подвенечном платье, что Ира даже позавидовала. Георгий, побритый, с модной прической, в новеньком смокинге, все такой же молчаливый, суровый и красивый, вызвал фурор у подружек невесты. Кое-кого из них Таисия (как по секрету сообщила Ире) решила вычеркнуть из списка подруг за слишком уж откровенный флирт с ее мужем. Ира сдерживалась, чтобы не смеяться, потому что голова все еще болела. И очень сильно.

Олег Иванович вернулся в Москву через три дня после того, как уехал с Виктором. А еще через неделю он забрал свою Викторию Павловну и улетел с ней на Кубу. Леня рассказывал, что мать сопротивлялась до последнего, но победило мужнино вечное упрямство. Перед поездкой Олег --">