Джулия Милтон - Как стать счастливой

называет "неприятностями"?! Да у нее камень вместо сердца!

Однако вслух Айрис сказала другое:

- И все же я предпочла бы посоветоваться с мужем, прежде чем принимать решение.

- Да на здоровье! - воскликнула Мелисса, пряча усмешку в уголках губ. Интересно, эта дурочка и в самом деле настолько наивна или лишь притворяется? Взглянув на изящные золотые часы, выгодно подчеркивающие тонкое запястье, мисс Доунтер озабоченно добавила:

- Однако я засиделась. Обеденный перерыв давно закончился. Леон, наверное, недоумевает, почему меня до сих пор нет в офисе. Как известно, точность... - не договорив, она поднялась с дивана. - Что ж, всего хорошего. Позвони вечером и сообщи о результатах разговора с мужем.

Айрис также встала, провожая гостью.

- Обязательно позвоню. До свидания, Мелисса.

- Счастливо оставаться, милая.

И, небрежно махнув рукой на прощание, мисс Доунтер ушла.

Ужин медленно остывал на столе, а Леона до сих пор не было. Привыкшая к бесконечным опозданиям Айрис не волновалась за супруга.

Еще раз убедившись, что к его приходу все готово, молодая женщина забралась с ногами на диван и, укрывшись теплым пледом, принялась вновь размышлять над приглашением Мелиссы.

Умом она понимала, что от заманчивого предложения следует отказаться. Мелисса никогда и ничего не делала просто так, из человеколюбия. Наверняка за ее настойчивыми уговорами скрывалась какая-то иная цель, чем желание помочь приятельнице отвлечься от грустных мыслей. Но какая, Айрис не знала.

Это-то и пугало ее больше всего.

Но, с другой стороны, сердце молодой женщины так и трепетало при мысли о путешествии. И дело здесь заключалось не только в том, что Айрис хотелось полюбоваться заморскими диковинками. Нет, это было нечто большее, нежели предвкушение новых впечатлений. Это было ожидание чего-то прекрасного, волшебного.., ожидание несбыточного, невозможного... такого, что бывает разве лишь во сне.

Ожидание мечты...

И хотя Айрис пыталась внушить себе, что в двадцать четыре года стыдно предаваться грезам, словно какой-нибудь семнадцатилетней девчонке, ощущение близкого счастья не покидало ее.

Раздумья Айрис были прерваны шумом подъезжающего автомобиля. Выглянув в окно и убедившись, что это машина Леона, молодая женщина поспешила в прихожую.

Переступив порог дома и поставив кейс на пол, Леон небрежно чмокнул жену в губы.

- Привет, малышка!

- Я прождала тебя целый час, - обиженно заметила Айрис, уклоняясь от ласки. - Ужин давно превратился в лед.

Леон равнодушно пожал плечами.

- Сама знаешь, дела... Вообще-то я не голоден, успел кое-что перехватить по дороге. Но вот от чашечки крепкого кофе не откажусь. Свари, пожалуйста, а я пока быстренько приму душ и переоденусь.

- Конечно, дорогой, - кивнула Айрис. - Ты, наверное, ужасно устал.

- Ужасно, - подтвердил Леон и направился наверх, в спальню.

Ей вдруг стало стыдно за свой необоснованный упрек. Леон и так трудится с утра до ночи, чтобы обеспечить семью, а я еще вздумала закатывать истерику из-за какого-то опоздания, укорила она себя. Сама-то хороша: сижу себе целыми днями дома и ничего не делаю.

Эгоистка!

О том, что именно супруг запретил ей работать, она предпочитала не вспоминать.

Взглянув вслед Леону, Айрис в который раз с гордостью подумала о том, какой же у нее все-таки красивый муж. И в самом деле Леон Клоттон представлял собой не самый худший образчик мужской породы. Высокий, светловолосый, голубоглазый, он никогда не испытывал недостатка в женском внимании.

Однако мужчины несколько недолюбливали этого смазливого блондина. Возможно, их отталкивали чрезмерные изнеженность и манерность Леона, никак не вяжущиеся с традиционным представлением о сильном поле. А возможно, причиной подобного пренебрежения являлся слишком уж невинный, слишком честный взгляд голубых глаз, неизменно вызывающий восхищение у женщин и настороженность у мужчин.

Как бы там ни было на самом деле, Леон предпочитал объяснять это элементарной завистью к его успехам у прекрасной половины человечества. И пусть он не мог похвастаться ни единым преданным другом, куча поклонниц с лихвой восполняли ему презрение себе подобных.

Айрис обернулась к висящему в простенке зеркалу и окинула себя придирчивым взглядом.

Что ж, меня тоже не назовешь гадким утенком, с удовлетворением подумала она. Едва ли Леону приходится пенять на невзрачную внешность своей супруги. Мои ноги длинные и стройные, бедра --">