Мейр Ансворт - Нежданная невеста

Лерри их не заметил.

– Здесь все так не похоже на Лондон, – произнес Краног. – Как только мы взберемся на вершину этого холма, вы увидите деревню Понтравон. Наш дом в миле от нее.

Когда он кивнул на разбросанные внизу дома и хозяйственные постройки, похожие на игрушечные домики, над которыми стелился туман, глаза его заблестели.

Вскоре они свернули в долину, где виднелись новые дома из красного кирпича. Удивленно разглядывая их, Сара непроизвольно воскликнула:

– Какие они некрасивые!

– А вы предпочли бы им покосившиеся хижины с соломенными крышами и глиняными полами? – резко спросил Краног.

Пораженная его тоном, Сара не нашлась что ответить. Она привыкла к красивым домам Лондона, а эти уродливые каменные постройки в живописной долине смотрелись словно шрам на лице.

– Если вам не по нраву эти дома, то вот те должны привести вас в ужас, – сказал Краног и указал на видневшиеся вдали бараки с дымящимися трубами.

То была шахта, где добывали свинец.

– Да, ужасающий вид, – поежившись, заметила Сара. – Еще хуже, чем у этих кирпичных домов.

– Как мне это знакомо, – произнес Краног. – Так говорят все, кто не думает о тех, кто нашел здесь стабильную и неплохо оплачиваемую работу. В противном случае их детям, чтобы заработать несколько пенсов, пришлось бы в любую погоду бороться с сорняками на полях или пропалывать посевы турнепса.

Пока они проезжали по территории шахты, Сара украдкой наблюдала за мистером Лерри. Ее не удивили его реплики, и если бы она чувствовала себя хоть чуточку уверенней, то ответила бы ему.

Их двуколка въехала в аллею, обсаженную двумя рядами елей. Вскоре справа показался огромный дом из светлого кирпича. Примыкавший к нему раскинувшийся на пологом склоне сад уходил к озеру. За озером виднелись горы.

Как только экипаж выехал из аллеи, бледные лучи угасавшего солнца прорезали серое небо, посеребрили водную гладь озера и осветили дом.

С того момента, как Сара покинула Лондон, ее уже в который раз стали мучить сомнения. Имела ли она право рассчитывать на то, что обитатели этого дома не укажут ей на дверь? И снова она услышала тихий голос, говоривший ей: «Ты должна поехать в Понтравон-Хаус… Передай им это письмо…»

Как только двуколка остановилась у крыльца с массивными ступенями, Сара, пытаясь себя успокоить, сунула руку в карман и нащупала конверт.

– Простите, – произнес Краног, – но я даже не спросил, как вас зовут.

– Сара… Линтон, – с трудом выговорила она.

В огромном холле дома, застланном цветастыми коврами, сновали слуги, в дубовых буфетах сверкала начищенная до блеска оловянная посуда, на стенах в позолоченных рамах висели портреты. Стоя за спиной Кранога, Сара чувствовала себя всеми забытой. И тут в дверях появилась маленькая румяная женщина в кружевном капоре.

– Мистер Краног, полковник, ваш отец, на несколько дней уехал, а госпожа в гостях, но к ужину обязательно вернется.

– В таком случае, миссис Хауэлз, я попросил бы вас позаботиться о мисс Линтон, у которой… у которой к моей мачехе есть какое-то дело, – сказал Краног и повернулся к Саре. – Миссис Хауэлз – наша домоправительница. Она проводит вас в вашу комнату, где вы побудете до возвращения моей мачехи.

Сара, следуя за женщиной, поднялась по лестнице, прошла в конец коридора, у стены которого стоял огромный буфет с хрустальной и фарфоровой посудой, расписанной золотом и синей эмалью, и вошла в отведенную ей комнату. Увидев доброту в голубых глазах домоправительницы, Сара стала понемногу успокаиваться.

– Вам надо с дороги умыться и что-нибудь перекусить, – сказала миссис Хауэлз, повернулась и быстро вышла из комнаты.

У себя в комнате Сара сняла пальто, привела себя в порядок, надела новое платье и, вернувшись в гостиную, села у камина. Миссис Хауэлз подала ей чашку с чаем, из буфета достала хлеб, сливочное масло, мед и фруктовый кекс.

– Этот мед от наших пчел, – сказала она. – Мы их вывозим в горы, когда там начинает цвести вереск. Какая же вы бледная! – заметила она погодя.

– В Лондоне все бледные.

– Этот город совершенно непригоден для жилья, – вздохнула домоправительница.

Она достала клубок белого кроше, села в кресло напротив Сары и принялась вязать крючком кружева. Сара огляделась. В этой комнате со столом, покрытым плюшевой скатертью, с пианино, на пюпитре которого стояла раскрытая нотная тетрадь, а на крышке семейные фотографии, она почувствовала себя --">