Инна Истра - Матушкин гипноз

Алексея.

— Ты чего там выкобениваешься? — заорала она. — Уговаривают ее, уговаривают! Собирайтесь быстро и приезжайте, нечего выпендриваться!

Татьяна молча положила трубку. Быстро обувшись они с Сережей вышли из квартиры. Запирая дверь, Татьяна услышала, как трезвонит телефон, но возвращаться не стала.

В Луна-парке Сережа развлекался, катаясь на всех каруселях, на которые его пропускали по возрасту. Про папу он спросил только один раз, когда подходили к парку.

— Папа попозже приедет, — ответила Татьяна.

В течение всей прогулки Татьяна смотрела по сторонам, выискивая Алексея. Несколько раз ей казалось, что она видит его в толпе, но потом с горечью понимала, что ошиблась. После парка к свекрови они не поехали, а вернулись домой. Поужинали, посмотрели «Спокойной ночи, малыши». Нагулявшийся Сережа уснул рано, а Татьяна унесла телефон на кухню и, налив себе чаю, взяла книжку. Через полчаса, поймав себя на том, что третий раз читает одну и ту же страницу, не улавливая смысла прочитанного, она с раздражением захлопнула книгу и взялась за телефон. Трубку снял Алексей.

— Привет, — сказала Татьяна. — Ты когда домой приедешь?

— А что, надо?

— В смысле? — не поняла она. — Что значит «надо»?

— Возвращаться надо ли? Мы тут тебя весь вечер ждали, матушка оладушков напекла для внука.

— Я же сказала, что мы в Луна-парк едем. Мы, кстати, тебя тоже ждали.

— Вот я и думаю, — продолжал Алексей, словно не услышав ее, — а нужно ли мне вообще возвращаться.

По голосу мужа Татьяна поняла, что он довольно сильно пьян. В таком состоянии объяснять и доказывать ему что-то было совершенно бесполезно.

— Значит так, — сказала Татьяна. — Решай сам, нужно тебе возвращаться или нет.

Тут она услышала свекровь, которая кричала сыну:

— Да что ты там с ней разговариваешь! Ишь, звонит! Дай мне трубку, я ей сама все скажу!

Гнев и обида захлестнули Татьяну.

— Или у матушки спроси, если сам решить не в состоянии, — зло сказала она и бросила трубку.

— И что? — спросила Ирина. — С тех пор так и не появлялся?

— Да, — кивнула Татьяна. — Уже неделю ни слуху, ни духу.

Подруги сидели в небольшом кафе в торговом центре, который они весь обошли в поисках нарядного платья для Ирины, приглашенной на свадьбу двоюродной сестры. Платье так и не было куплено, зато Ирина обзавелась красными шелковыми брюками и черными туфлями на высоченной шпильке, а Татьяна не устояла перед футболкой с изображением кошки в широкополой черной шляпе, летящей на метле. Ирина посмеялась над Татьяной, сказав, что та купит любую ерунду, лишь бы там кошка была нарисована.

— Как-то глупо все получилось, — продолжала Татьяна. — Ведь и в мыслях не было ссориться, наоборот, думала, что отдохнем, вместе выходной проведем, с ребенком погуляем.

— А Сережа как отреагировал?

— Да он толком и не понял, мне кажется. Его на следующий день родители на дачу забрали, они в отпуске сейчас, так он там с ними и живет.

— Ясно. А сама-то не звонила?

— Куда? Мобильного у меня нет, а свекрови звонить я не буду.

— Ясно.

— Ирин, я не знаю, что делать. Я уже вся извелась. Ну он же неплохой мужик, и заботливый, и рукастый, и Сережу любит. Ну иногда выпить может, но не то чтобы много. А как свекровь возникнет, так пиши пропало. Он ничего возразить ей не может.

— Ну а ты с ней не пыталась подружиться, подольститься?

— Еще как пыталась. Действовала по заветам всех психологов вместе взятых. Но, Ирин, я же не могу лечь в грязь и позволить по себе топтаться. Ей обязательно нужно унизить меня, обвинить в чем-нибудь, покомандовать. Словно я прислуга какая-то, а она барыня.

— Типичная Кабаниха, — кивнула Ирина.

— Какая Кабаниха?

— Ну из «Грозы» Островского.

— А! Ну да, похожа. И Алексей у нее под каблуком, как тот, не помню имени, сын ее. Только я в реку кидаться не буду.

— Не надо в реку, — согласилась Ирина. — Не те времена.

Подруги рассмеялись, потом Татьяна вздохнула.

— Смех смехом, а я не знаю, что мне делать. Вот просто руки опускаются. Мы ведь прекрасно могли бы жить с Алексеем, если бы не ее штучки.

— Но она же не вечна, — осторожно сказала Ирина.

— И ты туда же. Потерпи, подожди, ночная кукушка перекукует и все такое. Может так и правильно, не знаю. Но она превращает мою жизнь в ад, а я ничего не могу поделать. И опять же, то и дело думаю, может я сама во всем виновата? Ну там, промолчала бы или, --">