Маша Калашникова - Ностальгия

люблю я эклеры, и частенько хожу сюда после тренировки, когда ты думаешь, что я домой ушла. Ну и что такого?

— Ах ты обманщица! Как тебе не стыдно? И в отчетах наших ты мне врешь?

— Только что касается эклеров. Все остальное кристальная правда.

Встреча с ним

Они сели у окна, спрятанные от других посетителей книжным стеллажом и негромкой музыкой. Теперь Тамара могла освободить свою рвущуюся наружу правду о себе, о своей любви, о своем муже.

— Настасья, только ты меня не упрекай. Такое ведь может с каждым случиться. Тебя вот бог миловал, а мне решил послать испытание.

— Рассказывай уже, не томи, подружка. У меня и правда все в жизни тишь да гладь. И мне всегда так интересно слушать о каких-то драматических ситуациях. Я вон даже любовные романы полюбила читать под старость лет. Что там творится… Но прости, рассказывай!

— Было мне тогда 23 года, я уже пять лет как за Петей замужем была, дочка у нас подрастала. И стала часто болеть у меня голова, такие сильные боли были, любой звук, свет — и я чуть не в обморок. Ну что, делать нечего, пошла в нашу поликлинику, пришла на прием к терапевту. Захожу в кабинет, а там сидит мужчина такой красоты, меня как током ударило. Красивее его не видела никого. А когда он заговорил, меня аж в пот бросило, такой бархатистый баритон, мужественный, но негромкий. Он что-то спрашивает, а я не слышу, все приходилось мне повторять. Оказалось, молодой врач, недавно приехал из другого города по распределению и попал в нашу поликлинику, на наш район назначен.

— Да ты что, Тамара, а как же Петя?

— Да ты слушай дальше. Ну выписал он мне лекарства, отправил гимнастикой заниматься, дал листочек с упражнениями. Потом в справке уже я прочитала, что у меня нерв на спине защемило, от этого мигрень. Вышла от него я шалая, ничего не соображаю, никого не вижу. И мыслей — никаких, только его лицо вижу, как глаза закрою.

— И что ты, ты, значит, от Пети своего гуляла?

— Настасья! Да слушай ты дальше! Вот перебивает. Да прикрой немного глаза, вывалятся скоро. Я долго тогда не могла оправиться от этой встречи. Чего только я не передумала: может, поторопилась выйти замуж за Петю, может, подожди я немного, встретила бы этого врача и у нас была бы неземная любовь, а может, я это все себе нафантазировала.

Хотела я тогда только одного — снова заболеть и снова попасть на прием к нему. Но я выполняла все его рекомендации, пропила таблетки, ежедневно делала гимнастику и боль прошла. Тогда я сделала глупость и перестала заниматься. И боли вернулись, а я была счастлива, значит, я снова могу прийти в больницу! Ну что за женская бестолковость — вредить себе, в угоду своим желаниям? Видимо, не зря ты меня за эклеры ругаешь, но не могу я отказаться от этого удовольствия. Вот так и с тем врачом.

Опасный момент

— Пришла на прием, снова сижу завороженная, продолжала Тамара тихим голосом, — А он сама внимательность, сама забота. И как назло, попросил раздеться, чтобы проверить мою спину, нет ли искривления. Я знала, что он мог просто отправить меня к неврологу или ортопеду, но нет, решил сам меня попробовать лечить. Тогда я подумала, что нравлюсь ему, раз он так ко мне участлив.

Тамара не смотрела ошарашенной подруге в глаза. Обе они воспитаны в то время, когда замуж выходили один раз и навсегда. Когда муж был для женщины всем, и никаких других вариантов у нее быть не могло. По крайней мере у приличных женщин. Настасья же с каждым словом подруги качала головой, ей во все это не верилось и она боялась услышать, что будет дальше. Тамара продолжала:

— Сняла кофту, а саму трясет как осинку. Думала, рухну прямо в кабинете. Не помню, как я тогда дошла домой. Только дома ждал меня Петя, уже пришел с работы и разбирал наш магнитофон — тот стал чудить и жевать пленку на кассетах. Я как посмотрела на него, какой он у меня хороший, какой серьезный и надежный. Подумала, что вот — вот именно его я люблю. А тот врач — ну просто наваждение какое-то и все там неправильно, не нужно. В тот вечер мой Петенька ел самый вкусный ужин от меня — из трех блюд, еще и пирог рыбный испекла. Я так хотела показать ему (или себе?), что люблю его, что он мой дорогой, бесценный муж, что он мой единственный мужчина.

Настасья надеялась, что продолжения этой истории не будет. На нервах она съела уже 3 огромных эклера и хотела бы поскорее уйти, чтобы не заказать еще один, она приглядела с ягодной начинкой.

Тамара спросила:

— Ну что --">